евгений клюев r.i.p.
Евгений Клюев (1954-2025) умер несколько дней назад. Поэт, писатель и переводчик (перевел меж прочим все лимерики и другие стихи Эдварда Лира; почитайте его перевод очаровательного "Akond of SWAT". ). С 1996 года жил в Дании. Три стихотворения из сборника "Я из России. Прости", вышедшего в 2023 году.Я ВАС ЛЮБИЛВы по другую сторону комментов…но что объединяет нас двоих —меня тошнит от Ваших аргументов,Вас — от моих.Вот тут вот, где когда-то был порожек, —стена: за ней — вы все за одного.Я Вас любил. Любовь уже не может,любовь уже не может ничего.***Всё вернётся когда-нибудь снова, Вы говорите?Ничего никуда не исчезнет, Вы говорите?Что ж, давайте-ка выкурим с Вами по сигарете:иногда просто нужно довериться сигарете…Ну конечно же всё вернётся, а как иначе?Ничего никогда не изменится, кто бы спорил…И мы встретимся с Вами на этой же самой даче —обсуждая всё тот же вопрос: в чём неправ Тригорин.Будут так же бомбить — Украину не Украину,будет ветер нести стаи беженцев издалёка.Будет так же соседская внучка насиловать окарину,на которой бедняжка училась играть полвека…Прибежит пацанёнок с винтовкой — не настоящей,пригрозит, что сейчас превратит всех гостей в окрошку,и все взрослые тут же послушно сыграют в ящик —понарошку, Вы что!.. пока ещё понарошку.Вдруг заглянет коллега, отпущенный на свободу:отсидел по доносу — скрывал, мол, что он японец…вообще же, стоял за победу — за нашу победу,поклянётся нам в этом, всплакнёт — и уйдёт, непонят.Ничего не изменится, в общем, — всё повторится,и никто не посмеет рубить нашу жизнь под корень.Приезжайте опять — эдак лет через двести-триста:разберёмся с Тригориным, в чём там неправ Тригорин.***Не спрашивай, только не спрашивай, всё хорошо:иначе не может быть, тут не бывает иначе.А то, что теперь нет страны никакой за душой,так это уже и неважно: ну нету — и неча.И неча пенять и менять, поминать, подминать —оставим как есть, то есть нет, то есть как не бывало…Вот только не надо, не надо меня понимать,когда гений места пропал и с ним вместе пропалото самое место, любимое прежде до слёз, —дурацкое, пошлое (сбоку, как водится, бантик),с которым всё самое страшное в мире стряслось, —молчу… нет, кричу!Отпишитесь, забудьте, забаньте —не надо, не надо, не надо меня понимать…Ах как я люблю мою глупую честную старостьза то, что ей ведом один только малый формат,что, как ни бесчинствует, как ни частит автомат,а слушать его уже, в общем, недолго осталось.
Я ВАС ЛЮБИЛ
Вы по другую сторону комментов…
но что объединяет нас двоих —
меня тошнит от Ваших аргументов,
Вас — от моих.
Вот тут вот, где когда-то был порожек, —
стена: за ней — вы все за одного.
Я Вас любил. Любовь уже не может,
любовь уже не может ничего.
***
Всё вернётся когда-нибудь снова, Вы говорите?
Ничего никуда не исчезнет, Вы говорите?
Что ж, давайте-ка выкурим с Вами по сигарете:
иногда просто нужно довериться сигарете…
Ну конечно же всё вернётся, а как иначе?
Ничего никогда не изменится, кто бы спорил…
И мы встретимся с Вами на этой же самой даче —
обсуждая всё тот же вопрос: в чём неправ Тригорин.
Будут так же бомбить — Украину не Украину,
будет ветер нести стаи беженцев издалёка.
Будет так же соседская внучка насиловать окарину,
на которой бедняжка училась играть полвека…
Прибежит пацанёнок с винтовкой — не настоящей,
пригрозит, что сейчас превратит всех гостей в окрошку,
и все взрослые тут же послушно сыграют в ящик —
понарошку, Вы что!.. пока ещё понарошку.
Вдруг заглянет коллега, отпущенный на свободу:
отсидел по доносу — скрывал, мол, что он японец…
вообще же, стоял за победу — за нашу победу,
поклянётся нам в этом, всплакнёт — и уйдёт, непонят.
Ничего не изменится, в общем, — всё повторится,
и никто не посмеет рубить нашу жизнь под корень.
Приезжайте опять — эдак лет через двести-триста:
разберёмся с Тригориным, в чём там неправ Тригорин.
***
Не спрашивай, только не спрашивай, всё хорошо:
иначе не может быть, тут не бывает иначе.
А то, что теперь нет страны никакой за душой,
так это уже и неважно: ну нету — и неча.
И неча пенять и менять, поминать, подминать —
оставим как есть, то есть нет, то есть как не бывало…
Вот только не надо, не надо меня понимать,
когда гений места пропал и с ним вместе пропало
то самое место, любимое прежде до слёз, —
дурацкое, пошлое (сбоку, как водится, бантик),
с которым всё самое страшное в мире стряслось, —
молчу… нет, кричу!
Отпишитесь, забудьте, забаньте —
не надо, не надо, не надо меня понимать…
Ах как я люблю мою глупую честную старость
за то, что ей ведом один только малый формат,
что, как ни бесчинствует, как ни частит автомат,
а слушать его уже, в общем, недолго осталось.