«Очень-очень-очень темная материя» — полный сборник пьес Мартина Макдонаха, главного зарубежного драматурга в российском театре. Скорее всего, вы знаете его как режиссера «Залечь на дно в Брюгге» и «Трех билбордов на границе Эббинга, Миссури»
В екатеринбургском издательстве «Гонзо» вышла книга «Очень-очень-очень темная материя». В сборник вошли девять пьес драматурга и кинорежиссера Мартина Макдонаха. Хотя Макдонах известен прежде всего своими фильмами, — «Залечь на дно в Брюгге», «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», «Банши Инишерина», — для российского театра он стал важнейшим зарубежным автором задолго до выхода большинства своих картин. Пьесы выходят в новом переводе Сергея Карпова и с предисловием Антона Долина; все их в разные годы ставили в российских театрах, но на бумаге издавали не все. Критик Антон Хитров рассказывает, за что отечественные режиссеры полюбили Макдонаха и почему его последняя на сегодня пьеса, давшая название сборнику, принципиально не похожа на остальные.
В екатеринбургском издательстве «Гонзо» вышла книга «Очень-очень-очень темная материя». В сборник вошли девять пьес драматурга и кинорежиссера Мартина Макдонаха. Хотя Макдонах известен прежде всего своими фильмами, — «Залечь на дно в Брюгге», «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», «Банши Инишерина», — для российского театра он стал важнейшим зарубежным автором задолго до выхода большинства своих картин. Пьесы выходят в новом переводе Сергея Карпова и с предисловием Антона Долина; все их в разные годы ставили в российских театрах, но на бумаге издавали не все. Критик Антон Хитров рассказывает, за что отечественные режиссеры полюбили Макдонаха и почему его последняя на сегодня пьеса, давшая название сборнику, принципиально не похожа на остальные.
«Плот» — это телеграм-канал, где говорят о культуре в эпоху плохих новостей. Каждый день редакторы «Медузы» Софья Воробьева и Антон Хитров рассказывают о кино, сериалах, музыке, литературе и современном искусстве. Подписывайтесь: будем вместе спасаться в бурю.
Книга издательства «Гонзо» — самое полное на сегодня собрание сочинений Мартина Макдонаха на русском языке. В нее вошли все девять пьес ирландо-британского драматурга в новом переводе Сергея Карпова, который на пару с автором «Кадавров» Алексеем Поляриновым работал над романом Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка». Предисловие к изданию написал кинокритик «Медузы» Антон Долин, в своем подробном тексте связавший в единую вселенную пьесы Макдонаха и его фильмы: «Залечь на дно в Брюгге», «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», «Банши Инишерина» и другие.
Макдонаха в России издавали и раньше. Еще в 2008-м московское издательство «Коровакниги» выпустило в тематической серии «Поставить» сборник «Человек-подушка и другие пьесы» (в серии выходили главным образом современные русскоязычные драматурги, такие, например, как Василий Сигарев, со временем повторивший путь Макдонаха и ставший известным кинорежиссером).
Для современного российского театра Макдонах — главный ныне живущий зарубежный автор. По популярности у отечественных режиссеров он сопоставим разве что с британцем Марком Равенхиллом или немцем Мариусом фон Майенбургом, да и то — ни у Майенбурга, ни у Равенхилла в России нет именного фестиваля, а у Макдонаха есть. Основатель этого форума — худрук пермского театра «У моста» Сергей Федотов, первооткрыватель и главный популяризатор драматурга в России, поставивший все его пьесы, за исключением «Очень-очень-очень темной материи».
Кроме Федотова, Макдонаха ставил на российской сцене, например, Кирилл Серебренников: в 2007-м в Художественном театре — «Человека-подушку», а в 2019-м в «Гоголь-центре» — «Палачей». «Человек-подушка» с Анатолием Белым — один из важнейших спектаклей не только для Серебренникова, но и вообще для российского театра нулевых годов.
Почему именно Мартин Макдонах оказался столь востребован в России, прежде всего — в России 2000-х? Для начала стоит заметить, что он виртуозный рассказчик. Макдонах в этом плане куда более традиционный автор, чем, допустим, Чехов (а тем более британец Гарольд Пинтер, представитель драмы абсурда, которого он зовет кумиром): развлекать зрителя — для него ничуть не зазорная задача. Ни одна его пьеса не обходится без интриг и неожиданных поворотов.
Когда герой пьесы «Человек-подушка», писатель-неудачник Катурян Катурян, признается на допросе следователю, что его основная задача — рассказывать истории, а вовсе не осмыслять социальные проблемы, в какой-то степени автор с ним солидарен, но лишь отчасти. Мастеров интриги в драматургии хватает, и, как правило, их поле — коммерческий театр, а не авторский, художественный, как у Макдонаха.
Характерная жестокость драматурга тоже поспособствовала его российской славе. Пытки, членовредительство, брутальные расправы над детьми и животными — все это встречается в его текстах сплошь и рядом. Стараясь дистанцироваться от стерильного советского театра, российская режиссура нулевых видела в Макдонахе эдакого писателя-правдоруба, который не отворачивается при виде насилия. Драматург дебютировал в 1990-х, и его кровожадность легко можно было бы списать на особенности эпохи, однако жестокость его пьес совсем иного рода, чем, скажем, у Квентина Тарантино. Выражаясь фигурально, кровь у Макдонаха льется не бутафорская, а настоящая. В отличие от Тарантино, его волнует насилие как таковое, а не репрезентация насилия в поп-культуре.
Среди героев Макдонаха немало садистов, убийц и чудовищ. Парадоксальным образом, почти все они в той или иной степени обыкновенные люди. Они способны на любовь и дружбу, знают, что такое великодушие, порой даже мечтают о чем-то высоком, однако все это почему-то не удерживает их от жестокости. Особенно когда жестокость разрешена и даже предписана системой — например, палачам в пьесе «Палачи» или полицейским неназванного тоталитарного государства в «Человеке-подушке».
Макдонах никогда не оправдывает ни насилие, ни насильника, его скорее занимает противоречивая природа человека. Видимо, этот трезвый, не слишком романтический и не слишком циничный взгляд на себе подобных и подкупил отечественных режиссеров.
Новый сборник помогает увидеть эволюцию автора, столь любимого на российской сцене: он был бы неполным без финальной пьесы, созданной много позже других, в 2018 году, когда у русскоязычной публики уже сложилось твердое представление о драматургии Макдонаха. Именно эта пьеса — до сих пор не издававшаяся по-русски на бумаге, хоть и идущая на сцене МХТ им. Чехова в постановке Евгения Закирова, — дала название книге.
«Очень-очень-очень темная материя» рассказывает о злополучной встрече самых знаменитых сказочников своего времени — Ганса Христиана Андерсена и Чарльза Диккенса. Как известно, для семьи Диккенса визитер из Дании стал сущей обузой — главным образом из-за языкового барьера. Выпроводив наконец коллегу, хозяин дома даже разместил в гостевой спальне записку: «В этой комнате Ганс Андерсен ночевал пять недель — но семье это показалось вечностью».
У Макдонаха все фантастичнее. В гостях у Диккенса Андерсен обнаруживает, что рассказы англичанина на самом деле написаны рабыней-пигмейкой, запертой в тесном ящике. Совпадение поразительное, ведь у него на чердаке в Копенгагене стоит точно такой же ящик с пигмейкой-писательницей. Собственно, в центре истории не Андерсен и не Диккенс, а пленница датского сказочника, язвительная темнокожая Мбуте, которую эксплуататор называет на свой манер Марджори.
Курьезная фабула, как подчеркивает Макдонах в тексте, отчасти связана со сказками Андерсена: если верить драматургу, в «Дюймовочке» и в «Тени» Мбуте зашифровала собственную историю. Она и русалочку хотела сделать темнокожей, но Андерсен запретил (нет, это не шутка про Disney, Холли Бэйли получила роль Ариэль лишь через год после премьеры). Но все это, по большому счету, лишь литературная игра. Разумеется, речь идет не о настоящих Андерсене и Диккенсе: они только представляют престижную западную культуру — и неразрывно связанный с ней западный колониализм. Макдонах родился в ирландской семье в Лондоне и пишет по-английски, а не по-ирландски: имперское наследие — одна из его важнейших тем.
Пигмейка в ящике, которая поставляет шедевры мнимому гению, — образ, мельком обрисованный автором в «Человеке-подушке». Так в одном из рассказов ее главного героя, Катуряна Катуряна, решался пресловутый «шекспировский вопрос» (о том, кому в действительности принадлежат творения Уильяма Шекспира). Спустя 15 лет после «Человека-подушки» Макдонах развернул эту брошенную походя гротескную метафору эксплуатации в полноценный сюжет. Чтобы оценить ее сполна, нужно помнить не только о расе и гендере Мбуте-Марджори, но и о ее росте и габаритах ее темницы.
Ящик с пигмейкой — не просто тюрьма, а компактное устройство по производству текстов, если угодно, аналог компьютера с искусственным интеллектом. Неслучайно, разрабатывая мотив из «Человека-подушки», Макдонах перенес действие из шекспировской эпохи во времена индустриальной революции, когда машины начали конкурировать с людьми, а людей стали оценивать как машины (нечто похожее грозит нам и сегодня). Прогресс и эксплуатация в «Очень-очень-очень темной материи» — вещи взаимосвязанные: например, согласно пьесе, никаких зверств в Конго не случилось бы, если бы продвинутым бельгийцам не понадобился каучук для велосипедных шин.
Текст тематически связан с более ранними пьесами Макдонаха — здесь и узаконенное насилие, и колониализм, и фирменные насмешки над архетипом художника-гения, — но резко отличается от них по форме. Персонажи говорят о своих современниках как о «людях середины XIX века», время от времени предсказывают будущее и даже принимают оттуда гостей. Это не привычный драматический, а скорее эпический театр в духе Бертольта Брехта, который не столько изображает, сколько пересказывает события. Что-то похожее уже было в «Человеке-подушке», и все же «Очень-очень-очень темная материя» — определенно самый свободный и самый дерзкий текст Макдонаха.
Издательство «Медузы» выпускает книги, которые из-за цензуры невозможно напечатать в России. В нашем «Магазе» можно купить не только бумажные, но электронные и аудиокниги. Это один из самых простых способов поддержать редакцию и наш издательский проект.
Антон Долин — о последнем на сегодня фильме Макдонаха
Антон Хитров
