Рыцари яда и суицида. Как проводились операции возмездия КГБ за рубежом

Эмиграция еще не спасение

Многие эмигранты и перебежчики наивно полагали (а некоторые так думают до сих пор), что с пересечением границы России или СССР они оказываются в безопасности, что спецслужбы не будут преследовать их за рубежом, тем более физически устранять. В конце концов, это означало бы нарушение законов других государств и привело бы к международному скандалу.

Но на деле советское руководство рассматривало перебежчиков, эмигрантов-диссидентов и «антисоветчиков» как опасных врагов и готово было бороться с ними, невзирая на границы. Еще с 1920–30-х годов советская госбезопасность практиковала тайные ликвидации за границей — от похищений белоэмигрантских генералов (Кутепов, Миллер) до убийства Льва Троцкого в Мексике в 1940 году​. 

Во время холодной войны Комитет государственной безопасности (КГБ) продолжил эту практику в отношении советских и восточноевропейских перебежчиков, оппозиционных журналистов и правозащитников. Цель состояла в том, чтобы показать, что «рука Москвы» достанет предателей где угодно, посеять страх в эмигрантской среде и не допустить роста антисоветской активности за рубежом​. При этом официально СССР отрицал причастность к таким операциям, маскируя убийства под несчастные случаи или используя посредников из спецслужб стран Восточного блока​. 

Для борьбы с «идеологическими диверсиями» за рубежом в структуре КГБ существовали специальные подразделения. Так, в Первом главном управлении (внешняя разведка) работал секретный 13-й отдел, отвечавший за «исполнительные действия» — саботаж и политические убийства​. Он ведал организацией «мокрых дел» (ликвидаций) как силами штатных агентов, так и с привлечением иностранных исполнителей, чтобы раскрыть дело было труднее.

В активные мероприятия против эмиграции были вовлечены и другие структуры: например, так называемый Отдел эмиграции взаимодействовал с 13-м отделом по отработке целей среди русской диаспоры​. Пятое управление КГБ (борьба с идеологическими диверсиями внутри СССР) также курировало линию эмигрантов — собирало компромат на выехавших диссидентов и отслеживало влияние зарубежных изданий на советское общество​. КГБ активно координировал операции с союзными спецслужбами соцстран: нередко болгарская, восточногерманская или чехословацкая госбезопасность выполняла грязную работу по указанию Москвы​.

Эта модель — действовать за границей руками союзных спецслужб или завербованных агентов — актуальна и сегодня. Один из последних громких примеров — попытки похищения расследователей Христо Грозева и Романа Доброхотова. Агенты ФСБ координировали действия через граждан Болгарии, проживающих в Великобритании и завербованных беглым бизнесменом Яном Марсалеком. Эта импровизированная сеть следила за журналистами, пыталась проникнуть в их дома, похищала гаджеты и обсуждала похищение и физическую расправу. Все это повторяло старые методы КГБ: устранить цель чужими руками и при этом максимально затруднить расследование, оставив прямое участие российских спецслужб за кадром.

Бандера, писатели-диссиденты и перебежчики: подтвержденные ликвидации и покушения

Практика КГБ по устранению «врагов народа» за рубежом охватывала десятки целей. Подтвержденных убийств советских граждан-диссидентов в Европе относительно немного (несколько случаев в 1950-е и единичные в 1970–80-е), но почти каждая из этих акций была тщательно спланирована на высоком уровне и имела международный резонанс.

Более распространенными были покушения и запугивание — многие диссиденты жили под постоянной угрозой. Советские перебежчики знали, что заочно приговорены к смерти, и некоторые действительно стали жертвами загадочных отравлений или исчезновений. 

Советские перебежчики в Европе знали, что заочно приговорены к смерти, и жили под постоянной угрозой

Одним из первых резонансных эпизодов холодной войны стала попытка устранения Георгия Околовича — главы Народно-трудового союза (НТС) и редактора антисоветского журнала «Посев». В феврале 1954 года группа агентов, направленная Москвой, должна была застрелить Околовича во Франкфурте​. Эта акция рассматривалась КГБ как показательная, призванная посеять панику среди русской эмиграции​. Операция провалилась: курировавший убийство капитан КГБ Николай Хохлов в последний момент раскрыл заговор жертве и сам попросил убежища на Западе​. После побега Хохлова советская сторона отозвала группу.

Тем не менее КГБ не отказался от своих целей и вскоре последовали иные силовые акции против НТС. Так, в апреле 1954 года агентура, связанная с резидентурой КГБ в Берлине (и при содействии Штази), похитила другого функционера НТС Александра Трушновича, вывезя его в Восточный Берлин​. В июне того же года в Австрии был схвачен член НТС Валерий Треммель — также с участием агентов из советского блока​. Оба похищенных антикоммуниста оказались в советских тюрьмах.

Похищали не только советских диссидентов: среди жертв таких операций, например, юрист-антикоммунист Вальтер Линзе в Западном Берлине в 1952 году и бывший чехословацкий министр Богумил Лаушман в Вене в 1953 году. Их передали советским властям, и они умерли в заключении​.

В конце 50-х КГБ устранил в Западной Германии двух известных деятелей украинской антисоветской эмиграции. В Мюнхене в октябре 1957 года погиб публицист Лев Ребет: он внезапно упал замертво на лестнице, врачи констатировали сердечный приступ. Лишь спустя несколько лет выяснилось, что Ребет был убит при помощи ядовитого газа: киллер впрыснул ему в лицо струю цианистого яда из спецпистолета, не оставив внешних следов​.

В октябре 1959-го аналогичным образом был убит Степан Бандера: агент выстрелил ему в лицо из газового пистолета, спрятанного в свернутую газету​. Первоначально смерть Бандеры пытались выдать за несчастный случай (падение с лестницы), однако аутопсия обнаружила следы цианистого калия​. Только в 1961 году, когда исполнитель убийств Богдан Сташинский бежал на Запад и добровольно сдался немецким властям, стало известно, как совершались эти ликвидации​.

Степану Бандере агент выстрелил в лицо из газового пистолета, спрятанного в свернутую газету​

На судебном процессе в ФРГ Сташинский подробно раскрыл методику (пневматический пистолет, испаряющий яд, который не оставляет раны) и подтвердил, что действовал по прямому приказу Москвы​. В итоге суд признал советское правительство виновным в убийстве Бандеры​. Этот международный скандал вынудил Кремль пересмотреть привычный подход. После процесса Сташинского в 1962 году руководство СССР решило санкционировать физические ликвидации за рубежом лишь в крайних случаях​. В эпоху Хрущева и Брежнева политические убийства эмигрантов действительно стали редки и применялись очень выборочно​ — вероятно, из-за риска новых разоблачений. 

Одним из самых дерзких политических убийств поздней холодной войны стало устранение болгарского писателя-диссидента Георгия Маркова в Лондоне. Марков, в прошлом известный журналист, бежал из коммунистической Болгарии и с начала 1970-х работал на BBC и радио «Свободная Европа», регулярно критикуя режим Тодора Живкова​.

7 сентября 1978 года на автобусной остановке в центре Лондона Марков был поражен уколом от вмонтированной в зонтик капсулы с высокотоксичным ядом рицином. Спустя несколько дней он скончался, а британское следствие установило необычный способ отравления.

Писатель-диссидент Марков был поражен уколом от вмонтированной в зонтик капсулы с высокотоксичным ядом рицином

Хотя прямых исполнителей не нашли, все улики указывали на операцию спецслужб. Лишь по окончании холодной войны выяснилось, что убийство организовала болгарская ДС при технической поддержке КГБ. Бывший генерал КГБ Олег Калугин подтвердил, что глава КГБ Юрий Андропов лично дал согласие на устранение Маркова по просьбе Софии​. КГБ предоставил болгарам отравляющее устройство и яд, а также консультировал организаторов операции​. 

Практически одновременно похожему покушению, но уже в Париже, подвергся другой перебежчик — журналист Владимир Костов (ему в спину выстрелили микрокапсулой с рицином, однако доза не убила его). Эти случаи стали символами «точечных» операций против антисоветских голосов в Европе. Убийство Маркова вызвало широкий резонанс, однако исполнители из Болгарии так и не понесли наказания​.

КГБ преследовал не только идеологических противников, но и бывших советских офицеров, бежавших на Запад и сотрудничавших с западной разведкой. Показателен случай капитана ВМФ Николая Артамонова (известного в США как Николас Шадрин). Он бежал в 1959 году, стал ценным информатором американской разведки, а в 1975-м участвовал в контрразведывательной игре, встречаясь с агентами КГБ в Европе​. В декабре 1975 года Шадрин пропал при загадочных обстоятельствах во время встречи в Вене.

Лишь годы спустя стало известно, что это была операция советской госбезопасности: Шадрина похитили агенты КГБ, пытаясь вывезти в СССР, но в процессе у него случился сердечный приступ и он умер​. Олег Калугин подтвердил после распада СССР, что Шадрин погиб во время захвата​. Этот инцидент остался практически неизвестным широкой публике в то время, но в среде эмиграции укрепил страх перед длинной рукой КГБ. 

Все это подтвержденные случаи, но тень КГБ падала на любые загадочные смерти советских изгнанников. Так, в 1966 году автор книги «Я выбрал свободу», разоблачитель сталинских преступлений Виктор Кравченко был найден застреленным в Нью-Йорке; официально говорили о самоубийстве, но многие исследователи считают, что его ликвидировали агенты КГБ​.

В Париже в декабре 1977-го погиб опальный бард Александр Галич (удар током от неисправного радио); ходили упорные слухи, что это была спланированная акция КГБ, хотя формально его смерть признана несчастным случаем. В 1980 году в автокатастрофе в Испании погиб молодой историк-диссидент Андрей Амальрик, и это происшествие также вызывало конспирологические версии о руке КГБ.

Прямых доказательств причастности советских агентов в этих эпизодах нет, однако все погибшие активно выступали против СССР, и их смерть была выгодна режиму. Во многих подобных случаях КГБ старался использовать труднодоказуемые методы убийства, такие как отравление, инсценировка самоубийства или несчастного случая​. 

Методы: яд, похищения, компромат

КГБ отдавал предпочтение тихим методам устранения — ядам и скрытным средствам, реже огнестрельному оружию или громким терактам. Это позволяло замаскировать убийство под естественную смерть, избежать скандала​.

По данным западных расследований, советские спецслужбы испробовали целый спектр токсинов: рицин, цианистый калий, соединения мышьяка, таллий, скополамин и другие. Например, в 1957 году перебежчик Николай Хохлов внезапно тяжело заболел на антикоммунистической конференции в ФРГ. Врачи обнаружили, что его отравили сложным составом на основе таллия (Хохлов выжил)​.

КГБ имел секретные лаборатории, разрабатывающие экзотическое оружие, от ядовитых спреев до стреляющих «ручек» и «зонтиков». Подготовка таких операций велась в глубокой тайне: исполнителям выдавали легендированные документы, а сам яд был разработан так, чтобы не оставлять следов​.

В секретных лабораториях КГБ разрабатывали экзотическое оружие, от ядовитых спреев до стреляющих «ручек» и «зонтиков»

Похищения были еще одним приемом органов госбезопасности: если цель представляла интерес (например, имела ценные сведения), предпочтительнее было вывезти ее в СССР. Для этого КГБ часто привлекал «братские» службы в Восточной Европе. Как правило, использовали группы захвата из местных агентов — так было с похищениями в Западном Берлине и Вене в начале 50-х​. Жертву силой увозили через границу на восток, где затем тайно судили и отправляли в лагеря. 

Таких случаев было не очень много (большинство диссидентов за рубежом находились под защитой западных стран), но каждый подобный инцидент — Линзе, Лаусман, Трушнович, Шадрин — оказывал сильный психологический эффект. КГБ демонстрировал, что даже побег на Запад не гарантирует безопасности.

Кроме физического устранения, мощным оружием была дискредитация и психологическое давление. КГБ системно пытался очернить репутацию активных эмигрантов — через подброшенный компромат, слухи в прессе, провокации. Специальная Служба «А» (дезинформация) в Первом главке фабриковала и распространяла «грязные слухи» о видных фигурах зарубежной оппозиции​.

Например, в западную печать могли вбрасываться фальшивые документы, «разоблачающие» диссидента как нацистского коллаборациониста или агента ЦРУ. Известно, что КГБ подделывал письма и дневники, создавал фейковые организации, чтобы посеять раскол среди эмигрантов. 

Особой целью считались журналисты эмигрантских изданий. КГБ всячески стремился если не уничтожить, то нейтрализовать их влияние. Против них велись многолетние активные мероприятия: советская пропаганда объявляла их «фашистами и предателями», агенты внедрялись в редакции для сбора сведений и провоцирования расколов. Так, в 1960-х в русскую редакцию радио «Свобода» в Мюнхене был заслан советский псевдоперебежчик Юрий Марин, который собирал информацию на сотрудников​.

В 1960-х в русскую редакцию радио «Свобода» (Мюнхен) был заслан советский псевдоперебежчик Юрий Марин​

Подобных агентов внедряли и в другие эмигрантские объединения, общества и даже церкви. Их задачи варьировались от слежки и провокаций до помощи в осуществлении акций прямого действия вплоть до терактов. Например, в 1981 году в Мюнхене здание радио «Свободная Европа» было серьезно повреждено при взрыве бомбы, заложенной террористической группой Карлоса Шакала по заказу восточноевропейских спецслужб (как выяснилось из архивов Штази). Эта атака была направлена против программ вещания в социалистические страны​.

Отдельное направление — угрозы и шантаж. Пятое управление КГБ собирало подробное досье на каждого потенциально опасного перебежчика: данные о его прошлом, связях, уязвимых местах​. Если человек еще имел родственников в СССР, это становилось рычагом давления: оставшимся членам семьи грозили репрессиями, стараясь заставить диссидента замолчать.

Перебежчики рассказывают детали операций КГБ

Многие подробности этих операций стали известны лишь благодаря перебежчикам из самого КГБ и рассекреченным документам. Первым громким разоблачителем был Николай Хохлов, сорвавший убийство Околовича в 1954 году. Он публично рассказал на Западе о задании ликвидировать лидера НТС, продемонстрировал выданное ему оружие (пистолет, замаскированный под пачку сигарет) и тем самым раскрыл миру практику советского террора​. В 1957 году покушение на самого Хохлова (отравление таллием) подтвердило мстительность КГБ​.

Сенсацией стала история агента Богдана Сташинского, который в 1961-м бежал через Берлинскую стену вместе с женой-немкой. На судебном процессе в ФРГ он дал подробные показания о том, как по приказу КГБ убил Ребета и Бандеру, раскрыл методику применения ядовитого оружия и назвал своих кураторов​. Эти признания впервые официально доказали вовлеченность советского государства в убийства за границей — судебный вердикт 1962 года прямо указал на ответственность Кремля​. 

В последующие десятилетия новые источники дополняли картину. Перебежчики из восточноевропейских служб (например, генерал МВД Румынии Ион Пачепа в 1978-м) утверждали, что Москва не отказывалась от практики ликвидаций, а лишь действовала осторожнее, зачастую чужими руками. Бывший генерал КГБ Олег Калугин, эмигрировавший в 1990-е, на основе собственного опыта подтвердил участие КГБ в ряде знаковых акций — от покушения на болгарского писателя Маркова (он назвал его убийство совместной операцией КГБ и ДС Болгарии по санкции Андропова)​ до похищения Шадрина​. Калугин и другие ветераны спецслужб признавали, что «предательство не прощалось» — каждому перебежчику был заочно вынесен смертный приговор, который мог быть приведен в исполнение в любой момент​. 

Огромный пласт информации открылся с архивом Василия Митрохина, бывшего сотрудника архивного управления КГБ, переписавшего тысячи секретных документов. В 1992 году он вывез свои записи на Запад. На основе этих материалов в 1999 году вышла книга «Архив Митрохина», содержавшая данные о многих тайных операциях КГБ по всему миру. В частности, архив подтвердил масштаб программы «активных мероприятий» против диссидентов, от слежки и компрометации до планов физической ликвидации.

В том числе там приводятся сведения об операции против болгарского перебежчика Георгия Маркова и участия КГБ в этом заговоре (вплоть до предоставления яда)​. Также упоминались планы покушений, обсуждавшиеся в Москве, хотя зачастую им не давали ход из соображений риска. 

К сожалению, подавляющее большинство оригинальных документов советских спецслужб о таких акциях остается недоступным исследователям. Несмотря на то, что в 1992 году Борис Ельцин подписал указ об открытии архивов КГБ, содержащих информацию о нарушениях прав человека за 1917–1991 годы, значимые материалы о политических убийствах так и не были опубликованы​.

Хотя с распадом СССР КГБ исчез как организация, его наследие продолжает жить. Методы, отточенные в советские времена, сегодня применяются уже российскими спецслужбами, которые видят себя прямыми наследниками советской традиции. Современные отравления, политические убийства, кампании запугивания оппонентов Кремля за рубежом — продолжение давно сложившейся практики, которая передается из поколения в поколение.