Про общество, которое не любит пивные бары, ломбарды и палачей
Я рассказывал уже про палача на отшибе? В средневековье профессию палача в Европе считали омерзительной, нечистой. Во-первых, он делал всякое нехорошее с людьми, поступал с ними не по-христиански. Во-вторых, палач имел дело с трупами и кровью, то есть был физически грязен.Палачей заставляли селиться на окраине города, подальше от «нормальных» людей. Портные зачастую отказывались их одевать, пекари не продавали им хлеб. Детям палачей было непросто найти себе пару — никто не хотел унижаться, получая себе в родственники палача. Выходцам из семьи палачей приходилось жениться или на дочери палача из другого города, или на вдове представителя других нечистых профессий: мясника, коновала, могильщика. Также потомственный палач мог взять в супруги падшую женщину.Палачам нельзя было участвовать в выборах, а ещё им поручали «в нагрузку» чистить выгребные ямы и убирать трупы животных. Дескать, порядочный человек касаться таких гадостей не будет, вот пусть палач и работает с нечистотами.Хоронили палачей обычно за пределами освящённой земли… во всяком случае, если они не платили за право быть похороненными по-человечески. Также в некоторых регионах могилы палачей намеренно делали безымянными — чтобы порядочная публика их не оскверняла.В Швейцарии палачей иногда использовали в качестве шутов: их приглашали на пиры, чтобы они рассказывали всякие ужасы о казнях. При этом палачу запрещали садиться за стол с гостями и есть: никто не захотел бы унижаться, принимая пищу вместе с палачом.Палачи получали жалованье от города, также им отдельно платили за казни и тому подобные процедуры. Дополнительно к этому палач забирал себе одежду повешенного и процент с конфискованного имущества. Городская беднота также приходила к палачу за медицинскими услугами: для себя или для животных. Палач часто умел вправлять кости, делать перевязки и проводить ампутации.Казалось бы, варварство. Общество не может жить без палачей, могильщиков и ассенизаторов. И если палачи обществу необходимы, как же можно тогда их презирать? Это не просто несправедливо, это инфантильно: мы дружно требуем, чтобы разбойника повесили, но при этом мы задираем нос перед палачом, который добросовестно исполнил наше распоряжение и получил от нас плату за свою работу. Уровень мышления собаки, которая злится не на человека, а на поводок, которым её наказывают: с той только разницей, что в примере с палачом собака сама же себя и бьёт.Однако, когда речь заходит про бары или про ломбарды, внезапно выясняется, что мы от средневековья недалеко ушли.Современное общество не может жить без торговцев спиртным, так как если ввести сухой закон, буйным цветом расцветут побочки: отравления палёным алкоголем, заместительная наркомания, организованная преступность и так далее. Два раза в России вводили сухой закон: перед 1917 и перед 1991 годами. Уже этих двух совпадений достаточно, чтобы третий раз не рисковать.То же самое относится и к ломбардам. Запретите ломбарды, и завтра народ потянется за деньгами к бандитам. Будьте уверены, бандиты охотно ссудят нужную сумму любому страждущему… вот только общество от такой замены кредиторов отнюдь не выиграет.Вообразите два мира. Мир первый: любители выпить пьют в барах, а нуждающиеся в деньгах закладывают вещи в ломбардах. Мир второй: выпивохи соображают на троих на улицах и в парадных, а за деньгами народ идёт к бандитам. Лично я не пью и не беру кредитов, однако первый мир, в котором пороки канализируются цивилизованным путём, кажется мне очевидно более предпочтительным. Я не хочу продираться через пьяные компании, возвращаясь к себе домой, также я считаю глупым увеличивать поголовье бандитов в городе.К сожалению, моё мнение является маргинальным. Когда власти принимают решения относительно баров и ломбардов, они исходят из того, что это грязный бизнес, с которым нет смысла церемониться — можно душить его бюрократией, обставлять карательными ограничениями, даже просто директивно закрывать. Если же бизнес пытается возмущаться, немедленно раздаётся скверноголосье тех самых обывателей, которых бары и ломбарды защищают от своих теневых двойников — вы, дескать, спаиваете народ и занимаетесь ростовщичеством, поэтому у вас нет никаких прав.
Я рассказывал уже про палача на отшибе? В средневековье профессию палача в Европе считали омерзительной, нечистой. Во-первых, он делал всякое нехорошее с людьми, поступал с ними не по-христиански. Во-вторых, палач имел дело с трупами и кровью, то есть был физически грязен.
Палачей заставляли селиться на окраине города, подальше от «нормальных» людей. Портные зачастую отказывались их одевать, пекари не продавали им хлеб. Детям палачей было непросто найти себе пару — никто не хотел унижаться, получая себе в родственники палача. Выходцам из семьи палачей приходилось жениться или на дочери палача из другого города, или на вдове представителя других нечистых профессий: мясника, коновала, могильщика. Также потомственный палач мог взять в супруги падшую женщину.
Палачам нельзя было участвовать в выборах, а ещё им поручали «в нагрузку» чистить выгребные ямы и убирать трупы животных. Дескать, порядочный человек касаться таких гадостей не будет, вот пусть палач и работает с нечистотами.
Хоронили палачей обычно за пределами освящённой земли… во всяком случае, если они не платили за право быть похороненными по-человечески. Также в некоторых регионах могилы палачей намеренно делали безымянными — чтобы порядочная публика их не оскверняла.
В Швейцарии палачей иногда использовали в качестве шутов: их приглашали на пиры, чтобы они рассказывали всякие ужасы о казнях. При этом палачу запрещали садиться за стол с гостями и есть: никто не захотел бы унижаться, принимая пищу вместе с палачом.
Палачи получали жалованье от города, также им отдельно платили за казни и тому подобные процедуры. Дополнительно к этому палач забирал себе одежду повешенного и процент с конфискованного имущества. Городская беднота также приходила к палачу за медицинскими услугами: для себя или для животных. Палач часто умел вправлять кости, делать перевязки и проводить ампутации.
Казалось бы, варварство. Общество не может жить без палачей, могильщиков и ассенизаторов. И если палачи обществу необходимы, как же можно тогда их презирать? Это не просто несправедливо, это инфантильно: мы дружно требуем, чтобы разбойника повесили, но при этом мы задираем нос перед палачом, который добросовестно исполнил наше распоряжение и получил от нас плату за свою работу. Уровень мышления собаки, которая злится не на человека, а на поводок, которым её наказывают: с той только разницей, что в примере с палачом собака сама же себя и бьёт.
Однако, когда речь заходит про бары или про ломбарды, внезапно выясняется, что мы от средневековья недалеко ушли.
Современное общество не может жить без торговцев спиртным, так как если ввести сухой закон, буйным цветом расцветут побочки: отравления палёным алкоголем, заместительная наркомания, организованная преступность и так далее. Два раза в России вводили сухой закон: перед 1917 и перед 1991 годами. Уже этих двух совпадений достаточно, чтобы третий раз не рисковать.
То же самое относится и к ломбардам. Запретите ломбарды, и завтра народ потянется за деньгами к бандитам. Будьте уверены, бандиты охотно ссудят нужную сумму любому страждущему… вот только общество от такой замены кредиторов отнюдь не выиграет.
Вообразите два мира. Мир первый: любители выпить пьют в барах, а нуждающиеся в деньгах закладывают вещи в ломбардах. Мир второй: выпивохи соображают на троих на улицах и в парадных, а за деньгами народ идёт к бандитам. Лично я не пью и не беру кредитов, однако первый мир, в котором пороки канализируются цивилизованным путём, кажется мне очевидно более предпочтительным. Я не хочу продираться через пьяные компании, возвращаясь к себе домой, также я считаю глупым увеличивать поголовье бандитов в городе.
К сожалению, моё мнение является маргинальным. Когда власти принимают решения относительно баров и ломбардов, они исходят из того, что это грязный бизнес, с которым нет смысла церемониться — можно душить его бюрократией, обставлять карательными ограничениями, даже просто директивно закрывать. Если же бизнес пытается возмущаться, немедленно раздаётся скверноголосье тех самых обывателей, которых бары и ломбарды защищают от своих теневых двойников — вы, дескать, спаиваете народ и занимаетесь ростовщичеством, поэтому у вас нет никаких прав.
