Не дай нам Бог победить II

«Стратегическая деревня» - бредовая мечта американских стратегов, стремящихся загнать все население Южного Вьетнама за колючую проволоку концлагерей со сторожевыми вышками у ворот. Фото из журналов «Асахи гурафу» (Токио), «Шпигель» (Гамбург), «Ньюсуик» (Нью-Йорк). Продолжение, начало см. в №34





Обугленные поля
В основных районах боев каждый пожар, каждый взрыв старательно регистрируется как «выигранное очко». На второстепенных же театрах местность ежедневно подвергают «пунктирной» бомбежке разной плотности. Это стало буднями, и следы попаданий кажутся такими же обычными приметами местности, как могильные холмики на рисовых полях или пастбищах. Возвращаясь с ежедневной экскурсии, мы пролетаем над обугленными полями. Это не остывший ещё пепел утренней «обработки. Тем временем и небу уже поднимаются новые клубы дыма. Почти мирная картина следы дневной «работы» бомбардировщиков.

Эти хищные птицы, как видно, с раннего утра до позднего вечера кружат там, в вышине, подстерегая добычу. Бросается в глаза, что они летают только парами, словно агенты ФБР. Жители Сайгона не видят, что делают с их страной. У них нет возможности поглядеть на происходящее с птичьего полета, из окна военного самолета, и ясно охватить в взором происходящее. Они отмечают лишь беженцев, спящих на улицах, да ещё слышат - всего в нескольких милях от столицы грохот бомб, летящих с «Б-52». «Скайрейдеры», «сьюперсейбры», истребители «фантом», самолеты-разведчики, самолеты, сбрасывающие листовки, - воздух так и кишит самолетами всех видов.

Экипажи самолетов и вертолетов постоянно начеку. Они следят, не пошевелится ли что-нибудь в полях, лесах, на речных протоках. Летчики напряженно вглядываются, наклоняясь вперед, чтобы лучше обыскать взглядом землю. Ночью же являются эскадры летающих драконов: они вешают в небе «свечки» и стреляют изо всех бортовых пушек. ВВС вездесущи и неотвратимы, как глаз Господень. Кажется, что этот ужасный, пристальный взор скоро всё уничтожит, испепелит, лишит листвы. Так кажется, и в то же время надеешься, что это лишь игра воображения.

Один корреспондент описал любопытный эпизод (его он даже позабавил). Он летел на небольшом самолете, из тех, что служат лоцманами для крупных бомбардировщиков. Внизу проезжал на велосипеде вьетнамец. Увидя самолет, тот затормозил, спешился, поднял винтовку и выстрелил. Лётчик отплатил ему всем грузом напалма. Человек, в котором ещё сохранилось чувство честной игры, должен взять сторону велосипедиста. Чувство это долго слыло во всем мире за похвальное свойство англосаксов. Но среди американцев во Вьетнаме оно сейчас умирает от истощения, оно атрофировалось от слишком долгого неупотребления.

Мы легко возмущаемся, слыша о «терроре» Вьстконга. Но на кто из сокрушающихся по этому поводу не догадается остановиться и подумать, что партизанская армия вовсе не располагает самым сильным средством терроризировать противника - военной авиацией, способной (по крайней мере над Южным Вьетнамом) действовать, не опасаясь возмездия. Победа в этой войне была бы самым худшим из того, что только может случиться с нашей страной.

Один полковник морской пехоты, резавший по-солдатски напрямик, заявил мне на командном пункте своей батареи: «Проблему беженцев создали мы. Когда воевали французы, её не было. Тогда все сражались днем, а к ночи расходились по домам». Зато теперь все переменилось. По оценке одного сотрудника ОКО, беженцы составляют сейчас 10% населения Южного Вьетнама. По его подсчетам, с января 1964 по февраль 1967 полтора миллиона человек стали бездомными. Ну, конечно, техника, плодящая рекордными темпами бездомных, способна вызвать полную пepeмену курса в политике.



Витрина в Фукуонге
В январе было объявлено чрезвычайное положение: надо было устроить судьбу жертв сражения в «Железной треугольнике». Вначале число их определили тысяч в восемь. В конце концов цифра сократилась до 5987 человек, размещенных в лагере Фукуонг. Но вполне очевидно, что это вовсе не беженцы, согласно определению толкового словаря. Они даже не спасались бегством от армад «Б-52», хотя, право же, тяжелые американские бомбардировщики вполне достаточная причина для бегства. Жителей этого района согнали с насиженных мест американские войска, которые планомерно выжигали населенные пункты.

Поскольку эта акция широко освещалась в печати, в репортажах мировой прессы и телевидения, никто не отважился утверждать. что вьетнамцы «голосовали ногами» за присоединение к «свободному миру». У них и возможности-то такой не было. Их просто грузили, как скот, на бронетранспортеры и военные суда и увозили. Но вот на пресс-конференции нам сообщают, как с помощью остроумия можно извлечь пользу из бремени ответственности. Не словесной эквилибристикой - нет, нет! - а, видите ли, делами, которые говорят сами за себя! Наши американцы выходят на авансцену, широко жестикулируя, чтобы противопоставить ставить желательное улыбчивое «паблисити» нежелательному. Они меняют своё амплуа так же быстро, как некоторые трансформаторы, молниеносно переодевающиеся за кулисами.

Советники президента сожалели (возможно, вполне искрение) о решении, которое, казалось, было продиктовано военной необходимостью. Оно должно было (так говорили) «ускорить войну», «щадить жизни американцев» и так далее (формул такого рода хватает). Вашингтон решил справедливо обойтись с «беженцами». Это окупилось и продолжает окупаться. Лагерь Фукуонг стал пропагандистской витриной. Сюда военными вертолетами возят журналистов и других посетителей - благо от Сайгона недалеко, - чтобы они сами могли удостовериться. Американское Управление международного развития подарило лагерю шесть телевизоров.

Всякий беспристрастный наблюдатель должен признать, что условия жизни в этом лагере не слишком плохи, если, конечно не считать неизбежной в таких случаях тесноты. Беженцы жалуются также на жару. В родных деревнях у большой реки они повсюду находили тень, а здесь ни одного дерева, сухая равнина из слежавшейся пыли. Тучи этой пыли вздымают к небу тяжелые военные грузовики и приземляющиеся вертолеты. Беженцы жалуются, что скотина болеет и что из-из их запасов риса кое-что было украдено. «А вот уж это неправда, - говорят консультанты, - им ведь было сказано, чтоб они сами аккуратно пометили свои мешки. Если при перевозке пропали мешки без меток, они сами виноваты»

Но люди жалуются и на наглость активистов из отрядов «революционного развития», выполняющих роль надзирателей (на каждую хижину-общежитие выделен один такой паренёк). Жалуются и на то, что к ним подселили шпиков. Но консультанты снова вносят ясность. Они разъясняют нам, что это подселение было необходимой мерой. Ведь надо было пресечь всякую агитацию и пропаганду. Ведь эти люди все из районов, где действовал Вьетконг, и несколько смутьянов уже арестованы. Конечно, людей нельзя было просто выкинуть в ближайшее поле, как мусор. Конечно, нельзя было обрекать их на голодную смерть.

Что-то надо было предпринять, и притом быстро. Этого требовало и общественное мнение, с которым приходилось считаться. Но то, что было в конце концов сделано, не является за слугой ни с какой точки зрения, если только не пользоваться нормами, принятыми в преступном мире. Однако в официальных кругах США все рассматривалось по-иному. Жестокость меры была как-то заглажена - школьные пapты и шесть телевизоров! Ведь результаты выселения оказались не столь варварскими, как ожидали - и не без оснований - многие. Официально всё это должно вызывать умиление. И те офицеры, которые рассказывали нам душещипательную историю лагеря Фукуонг, расчувствовались вконец, живописуя, как закаленные в боях солдаты Америки собственноручно помогали этим несчастным увозить их жалкие пожитки и скот.

Американский опыт и американское великодушие - вот истинная героика Фукуонга. А кто герой? Конечно же, дядя Сэм, с карманами, туго набитыми конфетами. Правда, американский дядюшка, подобно многим благодетелям, чувствует себя непонятым. Один высокопоставленный американский чиновниц во Вьетнаме, у которого я была дома на обеде, жаловался на то, что он чрезвычайно задет и расстроен статьей о Фукуонге, появившейся в «Нью-Йорк таймс». Репортер, проинтервьюировав нескольких беженцев, записал их рассказы и между прочим, привел слова вьетнамки, которая сказала ему, что этому лагерю она предпочла бы смерть.

Мэри Маккарти. Перевод А. Членова. "За рубежом", 1967

(Окончание следует)