Восход Европы. Как Трамп объединил некогда безвольные европейские страны и дал шанс их лидерам перехватить инициативу

На фоне метаний Дональда Трампа, то прекращающего военную помощь Украине, то возобновляющего ее, внимание общественности отвлечено от того, что происходит на линии фронта. И здесь отступление Украины из Курской области не должно вводить в заблуждение: в последние месяцы наметилась несколько иная тенденция, чем в 2024 году. Темпы продвижения российской армии — самые низкие с весны 2024 года, а ВСУ на некоторых участках фронта удалось не только стабилизировать положение, но и улучшить его путем выстраивания активной обороны и точечных контратак. На этом фоне особенно важной стала политическая атмосфера в Европе.

Европа эпохи Трампа

Еще до вступления в должность Дональду Трампу удалось поменять оптику Европы в отношении войны, по крайней мере на вербальном уровне. Ранее основные европейские союзники Украины, такие как Германия и Франция, придерживались некой дуальной стратегии.

Во-первых, Украине оказывалась военная, финансовая, политическая и гуманитарная помощь без указания временных рамок. В германском политическом пространстве бытовала формула «столько, сколько потребуется», которую неоднократно повторял канцлер Олаф Шольц.

Эммануэль Макрон обещал Киеву «полную и долгосрочную поддержку». По умолчанию составной частью этой стратегии была общая позиция Запада, включающая в себя военную помощь Украине со стороны США и присутствие американского «оборонительного зонтика» над всей Европой западнее и северо-восточнее белорусско-польской границы.

При этом, за редким исключением, избегалась четкая формулировка конца войны, желательного для ЕС и поддерживающих Украину национальных государств. Тот же Шольц многократно говорил о том, что «Россия не должна выиграть, а Украина не должна проиграть», избегая напрямую заявлять о поражении РФ в войне.

Таковым стало бы, например, полное или частичное освобождение оккупированных регионов, а в идеале — восстановление территориальной целостности страны. Нет сомнения, что поражение Москвы в указанном выше виде было бы в интересах Брюсселя и ряда европейских столиц — конечно, при условии сохранения локального характера войны и отсутствия непосредственных угроз ЕС, но об этом не заявлялось прямо.

Во-вторых, продолжали звучать слова о мире и дипломатии. Для мирного урегулирования Макрон был готов в 2022 году «не прерывать контакты с Путиным и говорить с ним столько, сколько потребуется», а Шольц спустя два года хотел «больше дипломатии» и считал, что «пришло время говорить о том, как мы выйдем из состояния войны и перейдем к миру».

Но лидеры крупных европейских государств не видели реального пути к миру в том виде, в каком он был бы приемлем для Украины и соответствовал гуманистическим и правовым принципам единой Европы, и не предлагали вниманию общественности конкретные мирные предложения. Поэтому заявления о приоритете дипломатии были скорее жестом в адрес избирателей.

Заявления европейских политиков о приоритете дипломатии были скорее жестом в адрес избирателей

Трамп с его желанием кардинально пересмотреть роль США в мире стал подталкивать и Европу в сторону изменения курса. Из прошлых постулатов осталось разве что повторяемое Шольцем, а теперь и его вероятным преемником на посту канцлера Фридрихом Мерцем «нет миру под диктовку извне», подразумевающее активное участие Украины в переговорах и недопустимость мирного соглашения без ее одобрения. О формуле «Украина не должна проиграть» вспоминать более не принято. Заключение мира с какими-либо уступками со стороны Киева воспринимается европейскими политиками практически как неизбежность. Отказ от ставки на военную силу начали обсуждать всерьез. Сам британо-французский план временного перемирия в воздухе и избежания атак на инфраструктуру, о котором говорил Макрон в начале марта 2025 года, был не более чем тестовой фазой перед заключением некоего мирного соглашения и возможного развертывания миротворческого контингента, причем заранее не уточняется, на каких условиях будет достигнуто прекращение боевых действий.

Заключение мира с какими-либо уступками со стороны Киева воспринимается европейскими политиками практически как неизбежность

Хотя этот план сейчас несколько утратил актуальность в «тени» усилий США, любые подобные процессы проходят фактически в отрыве от положения на фронте, лишь в контексте общих представлений о невозможности победы Украины в нынешней ситуации.

Vox populi как военный фактор

Европейские демократии традиционно крайне чувствительны к общественному мнению, причем не только в предвыборный период. В министерских и парламентских кабинетах вынуждены принимать во внимание позицию ведущих СМИ и результаты репрезентативных опросов. Более того, они в состоянии вносить коррективы в принятие тех или иных политических решений. 

Первые успехи ВСУ после полномасштабного вторжения России (активное сопротивление, отражение атак на Киев) оказали прямое влияние на настроения европейцев. Даже в пацифистской Германии, где общественное мнение всегда было против поставок оружия в зоны военных конфликтов, количество сторонников поставок тяжелых вооружений для ВСУ выросло в середине апреля 2022 года до 51%.

Похожая картина была и в целом по Евросоюзу. В июле 2022 года общеевропейский опрос показал наиболее высокую поддержку предоставления Киеву вооружений среди молодежи до 29 лет — 61%. Позитивный для Украины общественный тренд весьма облегчал правительствам стран ЕС дальнейшее проведение проукраинского курса и способствовал его легитимации. 

После неудачи украинского наступления 2023 года, которое воспринималось в западных обществах чуть ли не как шанс коренного перелома в войне, и в течение всего 2024 года, когда с фронта почти не приходило хороших новостей, если не считать внезапной курской операции, поддержка военной помощи Киеву в ключевых странах ЕС продолжала падать.

В сентябре 2024 года в Германии количество противников поставок вооружений Украине значительно превысило в опросах число сторонников — 51% против 38%. Обращает на себя внимание и рост неопределившихся — до 11%. Начало 2025 года внесло неожиданные перемены в настроения немцев. Стабилизация на поле боя, крайне низкий темп продвижения ВС РФ и успешная активная оборона ВСУ стали (в сочетании с антиукраинскими действиями Трампа) теми факторами, которые в январе уменьшили количество отрицающих необходимость военной помощи Киеву до 48%, а число тех, кто не может сформировать свою позицию по этому вопросу, выросло еще сильнее — до 14%. В феврале ряды германских сторонников военной поддержки Украины еще больше расширились.

В сентябре 2024 года в Германии количество противников поставок вооружений Украине значительно превысило в опросах число сторонников

Новый опрос предусматривал возможность указать желание увеличения помощи или сохранения ее на прежнем уровне — конечно, в случае ее принципиального одобрения. В итоге расширение помощи поддержали бы 27% опрошенных, в то время как 40% согласились бы с ее сохранением в нынешнем объеме. 

Шанс для Европы

Трамп вполне ясно продемонстрировал мировому сообществу, что он не считает Украину союзником и в целом политическим субъектом. Для него российско-украинская война — это «досадное препятствие», проблема, которую нужно устранить или, по крайней мере, показать собственному избирателю, что она устранена. Наряду с этим Трамп вовсе не мешает европейцам проводить собственную политику восточнее Польши и, вопреки распространенному мнению, не требует от партнеров безоговорочно идти в фарватере его администрации.

Более того, неоднократно повторяя, что Украина «дело Европы, а не США», он фактически публично передает эстафету Евросоюзу. Уже понятно, что у Белого дома нет четкого поэтапного плана прекращения войны или хотя бы установления долгосрочного и эффективного перемирия. Трамп действует предельно ситуативно, и это вкупе с явно выжидательной позицией Китая открывает для ЕС новые возможности. 

У Белого дома нет четкого поэтапного плана прекращения войны или хотя бы установления долгосрочного и эффективного перемирия

Временное возобновление поставок американского вооружения Украине не только дает ВСУ шанс держать фронт, но и предоставляет важную паузу для Европы, которая не в состоянии незамедлительно удовлетворять потребности фронта на востоке континента в необходимом объеме. В отличие от Трампа, к европейским лидерам приходит понимание, что Украина — не «лишний груз», а потенциально значимый элемент будущего нового рисунка коллективной безопасности. И это привносит новые нотки в европейские коридоры власти.

Во-первых, общие интересы способствуют нынешнему сближению Франции и Великобритании, как в прошлом году — Британии и Германии, что в какой-то мере возвращает покинувших Евросоюз британцев в общеевропейское политическое пространство. Во-вторых, активная роль Макрона, который видит свою страну новым гарантом безопасности в Европе и даже готов бросить вызов Путину, рассматривая размещение европейского контингента в Украине для гарантий перемирия без согласия России, становится своего рода стимулом для активизации и Германии.

Для будущей правящей коалиции в ФРГ во главе с консерватором Мерцем, сделавшим вопрос сильной и единой Европы одним из приоритетов своей предвыборной кампании, удел «догоняющих» будет неприемлем. Фактически в треугольнике Париж — Берлин — Лондон намечается как кооперация, так и своего рода конкуренция за лучший проект новой архитектуры безопасности, любой сценарий которого невозможен, пока на украинские города падают бомбы.  

Опросы показывают, что, даже несмотря на рост популярности ультраправых с их концепцией политического и экономического эгоизма, европейцы могут поддержать ключевую роль ЕС в деле защиты Украины при условии сохранения способности украинцев к сопротивлению и более четкого определения политиками своих целей. Даже в ФРГ, где любая идея участия германских военных в операциях за пределами страны вызывает резко отрицательную реакцию крупных общественных групп, февральские социологические исследования показывают, что 59% немцев допускают привлечение военнослужащих Бундесвера к контролю соблюдения перемирия непосредственно на территории Украины.

Это самый высокий показатель с момента начала полномасштабного вторжения России. Значительные слои населения ключевых европейских стран готовы дать своим политическим репрезентантам кредит доверия для более активного участия в формировании новой мирной и сильной Европы. Вопрос в том, смогут ли лидеры его реализовать.