Детство, отрочество, апартеид. Жизненный старт Илона Маска

Трамп ввёл санкции против Южной Африки, Маск обвинил власти ЮАР в чёрном расизме, Рубио отказался ехать на «двадцатку» в Йоханнесбурге. Каковы реальные причины выпадов команды Трампа против ЮАР? К чему может привести эта кампания давления? Повлияло ли детство Маска при апартеиде на его сегодняшнее отношение к ЮАР? Об этом Фёдору Лукьянову рассказала Дарья Зеленова в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Все мы родом из детства. А когда речь идёт о самом богатом человеке мира, политическое влияние которого трудно переоценить, понимать его детские травмы полезно. О том, где рос Илон Маск, поговорим с замечательным специалистом по Южной Африке Дарьей Зеленовой. Давайте представим себе: белый талантливый мальчик, необычный, со странностями, растёт в стране, которая живёт по принципам расовой дискриминации. Что он впитывает с детства?

Дарья Зеленова: Это очень хороший вопрос. Стоит начать с того, что представлял из себя апартеид. Это система институциональной расовой дискриминации, которая просуществовала в Южной Африке с 1948 по 1994 год. Были свои подъёмы и спады в развитии этой системы.

1970-е гг. – годы, в которые рос Маск, – это время расцвета режима апартеида, но уже тогда система начала испытывать мощнейшее внешнее давление и столкнулась с кризисами внутри. Илон Маск покинул страну в 1988 г., это был самый кризисный период.

Система апартеида основывалась на институционально закреплённом жёстком разделении населения на разные расовые категории. Белое население составляло меньшинство – порядка 4,5 из 11 млн населения в 1946 г. и 22 млн позже. Белое население всегда было и остаётся меньшинством.

Маск проживал в привилегированном сообществе, его отец занимался недвижимостью. Он ходил в довольно элитную школу для мальчиков в Претории. Обстановка расовой сегрегации, когда ты живёшь в очень хороших комфортных условиях, но буквально через дорогу расположены сегрегированные городские агломерации, в которых концентрируется чёрное рабочее население, создаёт чувство исключительности и какого-то глобального проекта, в котором белый человек имеет особые привилегии.

Фёдор Лукьянов: То есть то, что они особенные, было частью самосознания?

Дарья Зеленова: Конечно. Апартеид в своей идеологической основе базировался на идее исключительности белого человека и на особой миссии белого человека в Африке. Это абсолютно расистская доктрина с опорой на кальвинизм. Привилегированное положение белого меньшинства обосновывалось ещё и религиозно. Этот комплекс идей не был статичным, он развивался. Среди сторонников апартеида постепенно возникали и разочаровавшиеся в этой политике люди.

Илон Маск уехал из страны в 1988 г., бежав от призыва, от обязательной военной службы. Южная Африка была вовлечена в конфликт в Анголе, и над молодым талантливым парнем нависла угроза оказаться в рядах солдат и воевать где-то под Куито-Куанавале.

Фёдор Лукьянов: Белое население в тот период, особенно в 1980-е гг., понимало, что всё это скоро закончится и что такой уклад – полный анахронизм на общемировом фоне?

Дарья Зеленова: Был раскол в интеллектуальной среде «строителей апартеида». Были националисты радикального толка, которые придерживались жёстких позиций, что надо стоять до конца. Среди разочаровавшихся было очень много и тех, кто понимал, что это тупиковый путь.

Неизбежно смешение населения, поток миграции, либерализация экономики – всё это приводит к тому, что апартеид несостоятелен как концепция.

В 1985 г. и 1986 г. Южная Африка впервые с 1960 г. вводит два чрезвычайных положения. В стране начинается хаос. Тауншипы – сегрегированные посёлки вокруг белых городов – восстают и начинают бунтовать. Полиция не справляется. Страна живёт в атмосфере двух чрезвычайных положений и сильнейшего международного давления.

Фёдор Лукьянов: У меня из детства в памяти всплывает Соуэто.

Дарья Зеленова: Совершенно верно. Соуэто – один из крупнейших тауншипов на окраине Йоханнесбурга.

Проект апартеида потерпел крах по многим положениям, в том числе из-за идеи полной сегрегации. Чёрное население, в котором нуждалась экономика апартеида, росло. Тауншипы разрастались и начинали потихонечку захватывать те самые белые города. В 1986 г. вопреки вето Рейгана Конгресс США принимает закон о борьбе с апартеидом, вводятся дополнительные санкции. Режим апартеида начинает чувствовать давление и изнутри, и снаружи.

Фёдор Лукьянов: Были белые борцы с апартеидом? Я помню Джо Слово – крупный марксистский теоретик.

Дарья Зеленова: Было большое количество белых борцов с апартеидом и в США, и в странах Западной Европы, и в социалистическом лагере: это и коммунисты, и симпатизанты Африканскому национальному конгрессу (АНК), и прогрессивная общественность в США, – они и протащили закон против апартеида в Конгрессе. Если говорить в целом о таком белом комьюнити, оно было очень большим и постоянно набирало сторонников.

Нужно отметить фигуру отца Илона Маска. Это довольно успешный предприниматель, владелец недвижимости, который не был радикальным сторонником идеи апартеида, как сейчас говорят. Он даже сотрудничал с Прогрессивной партией, которая выступала против апартеида. Как предприниматель он понимал, что апартеид не даёт ему развиваться.

Я думаю, с этой идеей и уехал Маск. Детские годы и его становление прошли в белом эксклюзивном сообществе, а потом, скорее всего, наступило разочарование и осознание того, что страна не даст тебе возможностей развиваться. Это повлияло на его формирование.

Фёдор Лукьянов: ЮАР и весь регион Южной Африки были экономически очень привлекательны. Не случайно отец Питера Тиля (ещё один крупный трамповский деятель) тоже бизнесом именно там занимался?

Дарья Зеленова: Да, он занимался бизнесом там, но семья Тиля много путешествовала и перемещалась. Питер родился в Германии, потом непродолжительное время жил в Южной Африке, а потом переехал в Намибию, где также был апартеид. Намибия была частью так называемой «белой Южной Африки».

Интересный факт из биографии Тиля, который удалось недавно обнаружить. В Намибии он ходил в школу в городке Свакопмунд. Свакопмунд – очень специфическое место, это маленькое полусельское сообщество, куда бежали бывшие нацисты. Поскольку я сама была в Свакопмунде, я была поражена, что ты можешь зайти в магазин, а там продаётся «Майн кампф». Абсолютно уникальное место, где сформировалось определённого рода белое сообщество с определёнными ценностями.

Фёдор Лукьянов: Сейчас довольно сильный накат на ЮАР со стороны США – и Рубио, и Трампа, и Маска. Как вам кажется, это чем-то грозит ЮАР?

Дарья Зеленова: Да, грозит. ЮАР ведёт себя довольно взвешено и достойно на международной арене. Эта кампания по дискредитации правительства чёрного большинства (сейчас коалиционное правительство, но понятно, что наезд идёт прежде всего на АНК) базируется на надуманных вещах, связанных с представлениями о том, что белое меньшинство угнетается.

Белое меньшинство не угнетается в Южной Африке – там большое количество белых бизнесменов, земля не перераспределена, 72 процента частной земли находится в руках у белых. Сам отец Маска живёт в ЮАР и неплохо там себя чувствует. Так что повод надуманный. Это сознание мигранта, который уехал с какой-то мыслью, которую пронёс через года, и думает, что в стране всё так и осталось. Мне кажется, здесь имеет место этот эффект.

Что касается реальных причин, это очень резкая позиция ЮАР по Израилю, которая абсолютно не устраивает Трампа. Они призвали Нетаньяху в Международный суд. Их поддержка Палестины и резкая критика Израиля, обвинение Израиля в геноциде на уровне Международного суда, конечно, вызывает раздражение.