Чтобы чувствовать себя богатым, нужно изобилие бедных

С моей статьёй (© 2024-07-18 13:36:29)

===

Проблема прислуги

Абсолютное благополучие и относительное превосходство

Анатолий Вассерман

В моём детстве за мной, а потом и за моим братом ухаживала не только семья. Иногда в наших двух больших (по 30 м²) комнатах коммунальной (там, кроме нас, жила ещё одна семья, и по счастью, отношения с нею были вполне благополучными) квартиры селилась, как тогда говорили, домашняя работница. Денег на её содержание нам хватало: мой отец работал в научно-исследовательском секторе одного из главных ВУЗов Одессы; его мать руководила крупнейшим отделением одесской системы туберкулёзных санаториев; моя мать — бухгалтер, постепенно поднимавшаяся в системе магазинов, связанных с медицинской техникой, а потом пару десятилетий бывшая главным бухгалтером областного управления этих магазинов. Но домработницы у нас задерживались на год–два, а потом находили себе работу попрестижнее и возможность жить не в окружении работодателей.

Вопреки расхожему сейчас мнению, в советское время нанимать прислугу не запрещалось. Был даже профсоюз домработниц, устанавливающий их права и следящий за соблюдением оных. При расчёте жилой площади, положенной (в те времена изрядная часть жилья принадлежала государству и предоставлялась лишь в пользование на время исполнения служебных обязанностей или пожизненное — тогда с возможностями формально некоммерческого обмена и наследования права пользования) некоторым категориям трудящихся (от научных работников и профессоров до крупных деятелей вненаучного творчества и высокопоставленных служащих государственного и партийного аппарата), учитывалась возможность проживания прислуги в семье (как у нас), а уж приходящий обслуживающий персонал официально не ограничивался. Даже во многих художественных произведениях наличие прислуги у лиц соответствующих категорий показывали если не как норму, то по меньшей мере не как нарушение.

Тем не менее прислуга была изрядной редкостью даже у тех, кто в принципе мог её себе позволить. Не могу сейчас припомнить её наличие у кого бы то ни было из посещаемых нами былых одноклассников и сокурсников моих родителей. А ведь это семьи довольно близкого к нам общественного и материального положения. Хотя не исключаю, что у них домашние работницы бывали, но сравнительно недолго (как и в нашей семье), так что я их просто не заставал.

Главная причина понятна. Перспективы карьерного роста в этой профессии неощутимо малы. Иной раз прислуга сживается с семьёй настолько, что воспринимает её как родных или по меньшей мере близких. Да и сама семья зачастую привыкает к прислуге почти до такой же степени. Но и тогда продвигаться по службе некуда: даже когда освоишь все вкусы и привычки всей семьи, это всего лишь немного упростит твою работу, но не изменит её суть. Поэтому в советское время, изобиловавшее возможностями карьеры едва ли не в любой специальности, даже те, кто использовал место прислуги как первую ступень переезда из села в город или из сравнительно малого города в другой покрупнее, при первой же возможности переходили на другое занятие. Оставались разве что те, кому посчастливилось вписаться в очень уж престижную семью. Насколько я наслышан (но не берусь подтвердить документами), домашние работницы Аллы Борисовны Пугачёвой уходили не добровольно — только когда она сама по своим соображениям их выгоняла.

Удержать в прислуге могут и другие личные соображения. Например, родительский инстинкт, развитый настолько, чтобы воспринимать всю семью, где работаешь, как детей, нуждающихся в заботе. Так, в обширном и разнообразном (от рассказов до романов) цикле Пелэма Гренвилла Хенри-Эрнстовича Вудхауза (1881.10.15–1975.02.14) мудрый (в том числе благодаря изучению множества классических произведений — от Достоевского до Спинозы — и размышлению над ними) дворецкий Реджиналд Дживс регулярно (и с удовольствием, видимым даже спасаемому) выводит светского лоботряса Бертрама Уилбёрфорса — Берти — Вустера из тупиков, куда того то и дело заводит добросердечное благородство, не замутнённое разумом. Более того, он то и дело даёт опекаемому понять, что многие коллеги относятся к подопечным примерно так же — как к несмышлёнышам, достойным не столько уважения, сколько защиты, основанной на сожалении.

Правда, Дживс вряд ли вполне бескорыстен. Доступ к хозяйским съедобным, питейным, курительным деликатесам соблазнителен во все эпохи. Да и соучастие в хозяйских закупках открывает возможность накоплений, немаловажных после отставки, неизбежной по возрастному состоянию здоровья.

Услугами домашних работниц пользуюсь уже более десятилетия. Приходят они ко мне пару раз в неделю: подготовить мне запас корма; по возможности противостоять моей привычке захламлять всё доступное пространство; убрать тщательнее, чем я мог бы, даже если бы захотел; ассистировать при съёмке моей еженедельной телепередачи… Первая из них, проработав у меня лет девять, вновь вышла замуж и вернулась в нашу с ней родную Одессу, но до того месяц передавала сменщице свой хозяйственный опыт и сведения о моих привычках. Вторая выполняет для меня ещё некоторые внедомашние работы. Третья появляется только для съёмок, когда у второй это не получается. Как бы то ни было, загружаю их не настолько, чтобы препятствовать их профессиональному росту на других направлениях (чем они занимаются в остальные дни недели). Поэтому надеюсь: и они от меня уйдут разве что по совершенно непреодолимым обстоятельствам. Но чтобы обеспечить себя приходящей в таком режиме прислугой на каждый день, пришлось бы тратить на оплату не 1/10 моего нынешнего дохода, а раза в 3–4 больше.

Вообще в наши дни возможностей карьерного роста (и у нас, и на коллективном Западе) ощутимо меньше, чем в годы советского расцвета (с середины 1920-х до середины 1970-х). Поэтому, насколько мне известно, найти стабильную прислугу сейчас заметно легче, чем в моём детстве. Грустно: чем хуже обществу в целом, тем лучше той его части, что может себе позволить многое.

Понятно, это касается не только прислуги. Специальностей, не дающих заметной жизненной перспективы, немало с незапамятных времён по сей день и в обозримом будущем. На все подобные рабочие места привлекает в основном безвыходность положения, и занимают их, как правило, пока выход не найдётся. Чем меньше в жизни возможных выходов — тем легче найти готовых работать без надежды на продвижение. И тем дешевле они обходятся.

Но хорошо ли это для общества в целом? Даже если не принимать во внимание создаваемые ощущением бесперспективности побочные эффекты — от готовности портить собственную жизнь разными злоупотреблениями, порождающими иллюзию удовольствия, до стремления радикально поменять жизнь всех под заведомо ложным лозунгом «всё равно хуже не будет» (увы, обширный опыт человечества доказал: хуже может стать всегда). С экономической точки зрения куда важнее, что рост благосостояния каждого потребителя создаёт новые возможности приложения усилий производителей, а те в свою очередь тем самым повышают своё благополучие… и спираль раскручивается в сторону всеобщего процветания. Заведомо бесперспективные места по сути выдёргиваются из механизма положительной обратной связи, ослабляя его суммарную эффективность — и хуже становится каждому, включая извлекающих личную выгоду из дешевизны и доступности прислуги.

В то же время вовсе без прислуги (как её ни называй: хоть домашней работницей, хоть сиделкой по уходу за тяжелобольными) не обойтись. Так, многие профессионалы столь загружены основной работой, что у них не только времени — сил не хватает на самостоятельное налаживание собственного быта. Не зря Борис Михайлович Иофан (1891.04.28–1976.03.11) предусмотрел в легендарном Доме на Набережной для высокопоставленных служащих, военных, конструкторов (чьи жёны и взрослые дети, как правило, тоже активно — хотя зачастую на общественных началах, без оплаты — работали) не полноценные кухни, а всего лишь места для нарезания бутербродов из сухого пайка да разогрева продукции встроенного в дом большого производства готовых блюд.

Придётся нам рано или поздно придумать для прислуги хотя бы систему профессиональных отличий для демонстрации карьерного роста.

===

перекликается цикл заметок «Почему современные люди беднее советских?» + «В СССР им не хватало власти» + «1990 годы — годы их сверхвластия».