В Таджикистане прошли парламентские выборы, которые никто не заметил. Но они важны — с их помощью президент Эмомали Рахмон готовит передачу власти. И это сильно расшатывает режим. Текст Галии Ибрагимовой (Carnegie Politika)
2 марта в Таджикистане прошли парламентские выборы, которые традиционно выиграла пропрезидентская Народно-демократическая партия. В российском медиапространстве выборы остались почти незамеченными, однако они важны, потому что президент страны Эмомали Рахмон использовал их, чтобы подготовить передачу власти своему сыну Рустаму. Это, а также многочисленные чистки и репрессии только усиливают накопившиеся противоречия в стране. В чем они заключаются и к чему могут привести, рассуждает кандидат политических наук Галия Ибрагимова для проекта Carnegie Politika. «Медуза» публикует этот материал полностью.
2 марта в Таджикистане прошли парламентские выборы, которые традиционно выиграла пропрезидентская Народно-демократическая партия. В российском медиапространстве выборы остались почти незамеченными, однако они важны, потому что президент страны Эмомали Рахмон использовал их, чтобы подготовить передачу власти своему сыну Рустаму. Это, а также многочисленные чистки и репрессии только усиливают накопившиеся противоречия в стране. В чем они заключаются и к чему могут привести, рассуждает кандидат политических наук Галия Ибрагимова для проекта Carnegie Politika. «Медуза» публикует этот материал полностью.
Передача власти через репрессии
Почти все политические события в Таджикистане последних лет — выборы, кадровые перестановки, борьба с влиятельными политиками и остатками оппозиции, давление на журналистов — связаны с подготовкой к транзиту власти. То, что этот процесс идет, подтверждают все более частые появления сына Рахмона, Рустама Эмомали, на публике.
Если раньше, несмотря на его пост председателя Сената — второго человека в стране, мало кто слышал голос наследника, а редкие выступления в СМИ за него зачитывали журналисты, то теперь он выступает сам. Оценить его ораторские способности жители страны смогли в новогоднюю ночь, когда впервые в истории с праздничным обращением к нации выступил не Рахмон, а его сын Рустам.
Во всех политических институтах — партиях, судах, силовых структурах — проходят кадровые перестановки: авторитетных соратников Рахмона заменяют молодые кадры. По всей видимости, это делается, чтобы не затмевать пока еще неопытного преемника, который в обозримом будущем должен стать президентом и работать уже с новой командой.
Парламентские выборы, несмотря на их предсказуемость и рутинность, также были использованы для подготовки к смене власти. Практически во всех партиях, прошедших в парламент, включая пропрезидентскую Народно-демократическую партию Таджикистана, обновился депутатский состав и сменилось руководство. Вместо опытных политиков, работавших с Рахмоном с 1990-х годов, пришли почти ровесники Рустама.
Так, зампреда правящей партии, влиятельного функционера Абдуджаббора Азизи сменил на этом посту Маликшо Неъматзода — бывший дипломат без опыта работы во внутренней политике. Также в отставку отправили главного идеолога правящей партии Саидмурода Фаттохзоду, известного политика с большим стажем. Эти перестановки должны поменять таджикский парламент так, чтобы следующий президент не смотрелся на его фоне неопытным юнцом.
Руководство сменилось и в других партиях, причем в некоторых случаях — под силовым давлением власти. Например, летом 2024 года власти заявили, что предотвратили попытку госпереворота. Это, по всей видимости, было инсценировкой, позволившей обвинить в причастности к нему неугодных лидеров партий, влиятельных политиков и даже их родственников.
Организатором мятежа объявили лидера Демократической партии Саидджафара Усмонзоду — давнего партийного функционера и соратника Рахмона. Его партия занимала несколько мест в парламенте и исполняла роль декоративной оппозиции. Изредка Усмонзода позволял себе критиковать правительство по социальным вопросам. Тем не менее в рамках подготовки к транзиту арестовать решили даже его.
Вместе с Усмонзодой в деле фигурируют первый зампред Демпартии и бывший журналист Ахмадшох Комилзода, а также зампред непарламентской Социал-демократической партии Шокирджон Хакимов — один из немногих оставшихся в стране критиков режима.
В участии в заговоре обвинили не только действующих политиков, но и бывших высокопоставленных чиновников, давно отошедших от дел. Среди них — экс-глава МИД Хамрохон Зарифи, бывший председатель Верховного Совета Акбаршо Искандаров и другие. Все эти люди давно ушли из политики, и непонятно, зачем им было бы свергать Рахмона. Единственное, что объединяет всех арестованных, — их влияние в обществе. Многие из них участвовали в гражданской войне и, как и Рахмон, стояли у истоков создания таджикской государственности.
Следствие так и не представило каких-либо подробностей обвинений, дело засекретили, а суд проходил в закрытом режиме. В итоге всего за пару недель до начала парламентской кампании всех подозреваемых приговорили к длинным тюремным срокам — от 17 до 27 лет. Даже по меркам авторитарного Таджикистана этот вердикт выглядел неожиданно жестоким.
Таджикские власти оказались готовы пристегнуть к делу о попытке госпереворота всех подряд, вплоть до 32-летней журналистки Рухшоны Хакимовой. Ее обвинили в госизмене и приговорили к восьми годам тюрьмы; материалы дела засекретили. Смягчающим обстоятельством не стало даже то, что у нее двое маленьких детей, младший из которых на грудном вскармливании.
До ареста журналистка с коллегами изучала влияние Китая на Таджикистан, но в госизмене обвинили только ее. По всей видимости, дело было в том, что она — племянница Шокирджона Хакимова, того самого критика режима и зампреда Социал-демократической партии, которого в итоге приговорили к 18 годам тюрьмы. То есть Рухшона стала показательной жертвой, чтобы дать понять остаткам независимых журналистов и активистов в стране: любая критика властей теперь чревата тюрьмой не только для них, но и для их близких.
О влиянии России в Центральной Азии
Чистки среди своих
Зачистив партийные ряды, Рахмон взялся за перестановки в силовых структурах — тоже в рамках подготовки к транзиту. Конечно, кадровые ротации проводились и раньше, но никогда прежде президент не снимал почти всю верхушку силовых структур разом, как это произошло в январе этого года.
Должностей лишились даже особо приближенные к нему силовики, которым он, казалось, всегда доверял. Например, пост министра обороны покинул Шерали Мирзо, который занимал его в течение 12 лет. В отставку был отправлен и глава Комитета по чрезвычайным ситуациям, давний соратник президента Рустам Назарзода. На их места пришли более молодые кадры.
Неожиданным стало и то, что чистки затронули родственников Рахмона — в частности, главу Службы связи Бега Сабура и генпрокурора, однофамильца президента, Юсуфа Рахмона. Их сыновья женаты на дочерях Рахмона, что многие годы считалось гарантией их неприкосновенности. Если отставка Сабурова, который был замешан в многочисленных коррупционных скандалах, мошенничестве и даже драках, подрывающих репутацию семьи Рахмона, еще объяснима, то увольнение Юсуфа Рахмона, ставшего в последние годы одним из главных советников президента, вызывает недоумение.
Юсуф Рахмон занял пост генпрокурора 10 лет назад и за это время значительно усилил роль прокуратуры, которая раньше занималась в основном хозяйственными спорами и административными правонарушениями. При нем ведомство активно включилось в борьбу с коррупцией, наркотрафиком и даже с оппонентами режима. Например, в 2022-м он сыграл ключевую роль в подавлении протестов в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, которые вспыхнули из-за недовольства местных жителей действиями чиновников. Президент в отместку решил силой зачистить регион, и генпрокурор Юсуф Рахмон охотно поддержал его в этом.
Именно генпрокуратура расследовала громкое дело о попытке госпереворота, хотя вопросы, связанные с угрозами режиму, обычно входят в компетенцию Государственного комитета национальной безопасности. Но вскоре, отправив за решетку старую гвардию рахмоновских соратников, влиятельный генпрокурор сам потерял должность — его перевели на куда менее влиятельный пост секретаря Совбеза.
Возможно, свою роль в неожиданной отставке сыграло то, что сын Юсуфа Рахмона недавно развелся с дочерью Рахмона-президента, что подорвало доверие. Но в любом случае возросшая подозрительность лидера Таджикистана ко всем, кто хотя бы теоретически может угрожать его преемнику, только добавляет проблем режиму, создавая атмосферу недоверия и провоцируя конфликты даже в ближайшем окружении президента. Старая гвардия чиновников понимает, что президент постепенно от них избавляется, и готова биться с новичками, чтобы сохранить свои позиции.
В результате тотальная зачистка всех сфер власти перед транзитом лишь создает почву для новых конфликтов и борьбы за влияние. Затянувшееся ожидание смены власти и неопределенность подрывают терпение даже лояльных чиновников. Возникают сомнения, что Рахмон действительно передаст власть сыну. А если смена власти не состоится при его жизни, его внезапный уход может сделать наследственный транзит невозможным. Внутренние конфликты слишком глубоки, а Рустам едва ли может сравниться с отцом по авторитету и способности удержать страну под контролем.
Читайте также на Carnegie Politika:
- Зерновая сделка 2.0. Чего добивается Кремль с помощью новой черноморской инициативы
- Санкционная ограниченность. Может ли Трамп закончить войну санкций с Россией
- Цена промедления. Почему у Армении и Азербайджана не получается подписать мир
Галия Ибрагимова
