Весенняя охота или лиса подружейная
Об открытии весеннего сезона охоты в нашей области сообщалось туманно, в духе "после первого полнолуния, до первого южного ветерка и если у вас есть настоящая саламандра, то тогда в предпоследнюю пятницу послепервой субботы". Охотники озадаченно кряхтели, вчитываясь в мудрёные строки и переспрашивали друг друга, что же написано в манускрипте.Я же собиралась на всякий случай и по привычке, потому что подержать ружьё в этом году всё равно не светило, а что делать в полях - предстояло разобраться на месте. После всей суеты хотелось просто выйти из машины, обнять берёзку и стоять так бесконечно долго, глядя вдаль и не ожидая блямканья сообщений в телефоне. В те охотничьи места не добирались гонцы, почтовых голубей съедали на подлёте и даже медведь оттуда ушёл, решив перебраться поближе к цивилизации. Что меня лично полностью устраивало.По доброй традиции, перед отпуском гора работы из большой переросла в гигантскую и непреодолимую. Так что в подъехавшую машину я впала в почти бессознательном состоянии, остекленевшими глазами глядя в лобовое стекло на бегущую под колёса дорогу. "Утка!" - доносились голоса со стороны, пытавшиеся вывести женщину из комы. "Утка." - соглашалась я безучастно. Обнимать берёзку уже не хотелось, так же как и глядеть в любую из простирающихся вокруг далей. Хотелось лечь и сдохнуть посреди всего этого великолепия.Беглый осмотр вечером показал, что почти все утиные озерки пересохли, а не дырявые болотники есть только у меня. Что предопределило мою дальнейшую роль на охоте и называлась она "лиса охотничья, подружейная".Я привязывала и отвязывала в водоёмах подсадную утку, бегала за подстреленной добычей, периодически гавкала и спала. Последний фокус удавался мне особенно хорошо. Устроившись под кустом, в болоте, под деревом, сползая щекой по спинке сиденья, головой на кочке, свив гнездо из ветоши в машине посреди ружей и посреди роя комаров - везде через минуту раздавалось мерное посапывание.Весенние комары были злыми, голодными и мелкими. Это вам не городские авианосцы, вальяжно подлетающие к жертве и сначала разглядывающие её на предмет должной упитанности, а потом придирчиво выбирающие место укуса. Крошечные твари, целиком состоящие из хоботка с зубами и крыльев, набирали разгон издалека и старались сразу откусить кусок побольше. Они сколачивали эскадрильи, чтобы тараном пробить защитную сетку, а с другой стороны уже отгрызали кусок воротника, добираясь до шеи. Прокладывали партизанские тропы под очки, норовя сразу вцепиться в глаз, или хотя бы откусить нос.На утро просторы разглядывал один наглухо заплывший глаз, а с другой стороны оттопыривалась опухшая щека. Всё это великолепие венчал увеличившийся в два раза нос-картошка в красных точках, способный украсить даже самого матёрого алкоголика. Просторы начали покорять душу и суета города постепенно отступала.Из зарослей выходили косули, которые не особенно торопясь, исчезали в других зарослях. Дважды мимо проносился заяц с исключительно пушистым хвостом и тетёрки по привычке ловко прятались на деревьях, засунув голову за ствол и оставив на виду жопку. Над лагерем в одну сторону курлыкали журавли, в другую сторону парами летели лебеди, а на брезенте грелась ящерка.Единственное, что нарушал покой в душе - это снова сломавшаяся на телефоне камера, из-за чего пришлось фотать на старый телефон и большая часть прекрасного оказалась размытой и смазанной. Так что единственной желанной добычей представлялись починятели из лицензированного кружка "очумелые ручки", которые на пятый раз клятвенно заверили, что теперь-то уж всё сделано на века.Четыре дня покоя, сна, пуляния клещей в окно и поедания шулюма из утки, способно из любого одичавшего человека сделать вполне приличное существо. Так что держите тоже немного релакса, выбивающегося из привычных всем шашлыков и дач.P.S. На утро после возвращения, взгляд в зеркало убедил, что с макияжем можно не заморачиваться - пока исправлять было нечего. Всё оказалось безмерно прекрасно и я отправилась на расправу к сертифицированным ремонтёрам телефонов. Дежурный в ужасе посмотрел на вопящую гарпию со всё ещё опухшим и обглоданным лицом.- А вы кто? - осторожно поинтересовался он.- Я была у вас уже пять раз! - взвыла я в ответ и высказала всё, что накипело.Он клятвенно обещал, что любить телефон они будут всем своим коллективом до тех пор, пока он не станет как новый. При этом осознавая, как отсутствие приличной камеры влияет на внешность женщины. Я на прощание пообещала пожизненный эцих с гвоздями. Один на всех, если соврут и на этот раз.P.P.S. Из-за почти полного отсутствия связи - если кому-то не ответила в телеграм, маякните там. Я не со зла и не игнорю, просто выпала из цивилизованной жизни.
Об открытии весеннего сезона охоты в нашей области сообщалось туманно, в духе "после первого полнолуния, до первого южного ветерка и если у вас есть настоящая саламандра, то тогда в предпоследнюю пятницу послепервой субботы". Охотники озадаченно кряхтели, вчитываясь в мудрёные строки и переспрашивали друг друга, что же написано в манускрипте.
Я же собиралась на всякий случай и по привычке, потому что подержать ружьё в этом году всё равно не светило, а что делать в полях - предстояло разобраться на месте. После всей суеты хотелось просто выйти из машины, обнять берёзку и стоять так бесконечно долго, глядя вдаль и не ожидая блямканья сообщений в телефоне. В те охотничьи места не добирались гонцы, почтовых голубей съедали на подлёте и даже медведь оттуда ушёл, решив перебраться поближе к цивилизации. Что меня лично полностью устраивало.
По доброй традиции, перед отпуском гора работы из большой переросла в гигантскую и непреодолимую. Так что в подъехавшую машину я впала в почти бессознательном состоянии, остекленевшими глазами глядя в лобовое стекло на бегущую под колёса дорогу. "Утка!" - доносились голоса со стороны, пытавшиеся вывести женщину из комы. "Утка." - соглашалась я безучастно. Обнимать берёзку уже не хотелось, так же как и глядеть в любую из простирающихся вокруг далей. Хотелось лечь и сдохнуть посреди всего этого великолепия.
Беглый осмотр вечером показал, что почти все утиные озерки пересохли, а не дырявые болотники есть только у меня. Что предопределило мою дальнейшую роль на охоте и называлась она "лиса охотничья, подружейная".
Я привязывала и отвязывала в водоёмах подсадную утку, бегала за подстреленной добычей, периодически гавкала и спала. Последний фокус удавался мне особенно хорошо. Устроившись под кустом, в болоте, под деревом, сползая щекой по спинке сиденья, головой на кочке, свив гнездо из ветоши в машине посреди ружей и посреди роя комаров - везде через минуту раздавалось мерное посапывание.
Весенние комары были злыми, голодными и мелкими. Это вам не городские авианосцы, вальяжно подлетающие к жертве и сначала разглядывающие её на предмет должной упитанности, а потом придирчиво выбирающие место укуса. Крошечные твари, целиком состоящие из хоботка с зубами и крыльев, набирали разгон издалека и старались сразу откусить кусок побольше. Они сколачивали эскадрильи, чтобы тараном пробить защитную сетку, а с другой стороны уже отгрызали кусок воротника, добираясь до шеи. Прокладывали партизанские тропы под очки, норовя сразу вцепиться в глаз, или хотя бы откусить нос.
На утро просторы разглядывал один наглухо заплывший глаз, а с другой стороны оттопыривалась опухшая щека. Всё это великолепие венчал увеличившийся в два раза нос-картошка в красных точках, способный украсить даже самого матёрого алкоголика. Просторы начали покорять душу и суета города постепенно отступала.
Из зарослей выходили косули, которые не особенно торопясь, исчезали в других зарослях. Дважды мимо проносился заяц с исключительно пушистым хвостом и тетёрки по привычке ловко прятались на деревьях, засунув голову за ствол и оставив на виду жопку. Над лагерем в одну сторону курлыкали журавли, в другую сторону парами летели лебеди, а на брезенте грелась ящерка.
Единственное, что нарушал покой в душе - это снова сломавшаяся на телефоне камера, из-за чего пришлось фотать на старый телефон и большая часть прекрасного оказалась размытой и смазанной. Так что единственной желанной добычей представлялись починятели из лицензированного кружка "очумелые ручки", которые на пятый раз клятвенно заверили, что теперь-то уж всё сделано на века.
Четыре дня покоя, сна, пуляния клещей в окно и поедания шулюма из утки, способно из любого одичавшего человека сделать вполне приличное существо. Так что держите тоже немного релакса, выбивающегося из привычных всем шашлыков и дач.
P.S. На утро после возвращения, взгляд в зеркало убедил, что с макияжем можно не заморачиваться - пока исправлять было нечего. Всё оказалось безмерно прекрасно и я отправилась на расправу к сертифицированным ремонтёрам телефонов. Дежурный в ужасе посмотрел на вопящую гарпию со всё ещё опухшим и обглоданным лицом.
- А вы кто? - осторожно поинтересовался он.
- Я была у вас уже пять раз! - взвыла я в ответ и высказала всё, что накипело.
Он клятвенно обещал, что любить телефон они будут всем своим коллективом до тех пор, пока он не станет как новый. При этом осознавая, как отсутствие приличной камеры влияет на внешность женщины. Я на прощание пообещала пожизненный эцих с гвоздями. Один на всех, если соврут и на этот раз.
P.P.S. Из-за почти полного отсутствия связи - если кому-то не ответила в телеграм, маякните там. Я не со зла и не игнорю, просто выпала из цивилизованной жизни.
