О возможном решении Банка России на заседании 25 апреля
На самом заседании сюрпризов быть не должно – ставка останется на уровне 21% (инфляция и инфляционные ожидания остаются, как минимум, вдвое выше нормы), но все определит тональность сигнала. От умеренно-жесткого сигнала на прошлом заседании ЦБ может убрать риторику о дальнейшем ужесточении, сконцентрировав внимание на результатах существующего ужесточения. Если все будет так, это можно интерпретировать, как нейтральный/сбалансированный сигнал перед поиском тайминга для возможного смягчения ДКП. С высокой вероятностью, ЦБ будет крайне осторожным, чтобы не сломать хрупкую конструкцию доверия к ЦБ в рамках выстраивания текущей конфигурации ДКП и не смещать ожидания участников рынка слишком сильно в сторону смягчения, опасаясь спекулятивных маневров на рынках так, как это было после 20 декабря (особенно по кредитным и долговым рынкам). ● Кредитование нефинансового сектора не просто замедлилось, а перешло в максимальное с 2015 года сжатие, что создает пространство маневра для ЦБ с точки зрения более свободного лавирования в сторону смягчения. В любой момент ЦБ может признать тенденцию сжатия кредитования достаточной, чтобы смягчить избыточное давление жесткой ДКП на субъекты экономики. По крайней мере, тенденции в кредитовании – это тот аргумент, которым всегда можно обосновать отход от концепции избыточно жесткой ДКП. ● Важнейшим триггером для актуализации повестки по смягчению ДКП являются инфляционные ожидания бизнеса и населения, которые в иерархии приоритета стоят выше текущей инфляции, т.к. ожидания экономических агентов во многом определяют намерения в отношении расходов и инвестиций, что влияет на инфляцию в будущем. ● Макроэкономические тенденции в начале 2025 существенно отличаются от макроэкономических тенденций и условий в конце 2024. Сейчас замедление экономики становится сильно выраженным с рисками реализации рецессии. Что может спровоцировать рецессию в 2025? Конвергенция негативных факторов: • Усиление сжатия кредитования на фоне высоких расходов по обслуживанию рублевых обязательств, что может привести к снижению инвестиционной активности российских компаний • Риски реализации дефолтов/банкротств в чувствительных к процентной ставке перекредитованных компаниях со связанными негативными процессами в финансовой системе и экономике. • Замедление бюджетного импульса в условиях критической зависимости экономики от госрасходов – свыше 80% роста за три года прямо или косвенно связано с бюджетным фактором. Чтобы уложиться в план по расходам в следующие 9 месяцев Минфину необходимо снизить расходы на 3% г/г по номиналу, тогда как за последние полгода расходы выросли на 27.4% г/г • Риски усиления санкций на фоне потенциального обострения по геополитическому треку, если не удастся выйти на мирный план. • Ресурсные, технологические и кадровые ограничения, которые имеют тенденцию к накоплению (особенно по дефициту кадров) • Завершение первичной интенсивной фазы трансформации экономики 2022-2024, а на следующую фазу может не хватить ресурсов. • Риски реализации глобального кризиса на фоне безрассудной экономической политики новой администрации Белого дома, что может спровоцировать падение цен на энергоресурсы и снижение физического спроса на нефть и газ. С высокой вероятностью, ЦБ может начать снижать ставку с начала второго полугодия 2025 (допускаю уже 25 июля, тогда как на заседании 6 июня будут даны сигналы о возможном тайминге смягчения ДКП) в связи с рисками более существенного замедления экономики, но остается открытым вопрос в темпах и скорости снижения ставки. Спекулировать по уровню ставки в конце 2025 нет никакого смысла, т.к. слишком много непредсказуемых факторов. Есть риски, что со второй половины 2025 долговой рынок США начнет разрываться в клочья, если текущие эксперименты в экономике со стороны Белого дома продолжатся, а тогда конфигурация будет совсем иной.
На самом заседании сюрпризов быть не должно – ставка останется на уровне 21% (инфляция и инфляционные ожидания остаются, как минимум, вдвое выше нормы), но все определит тональность сигнала.
От умеренно-жесткого сигнала на прошлом заседании ЦБ может убрать риторику о дальнейшем ужесточении, сконцентрировав внимание на результатах существующего ужесточения.
Если все будет так, это можно интерпретировать, как нейтральный/сбалансированный сигнал перед поиском тайминга для возможного смягчения ДКП.
С высокой вероятностью, ЦБ будет крайне осторожным, чтобы не сломать хрупкую конструкцию доверия к ЦБ в рамках выстраивания текущей конфигурации ДКП и не смещать ожидания участников рынка слишком сильно в сторону смягчения, опасаясь спекулятивных маневров на рынках так, как это было после 20 декабря (особенно по кредитным и долговым рынкам).
● Кредитование нефинансового сектора не просто замедлилось, а перешло в максимальное с 2015 года сжатие, что создает пространство маневра для ЦБ с точки зрения более свободного лавирования в сторону смягчения. В любой момент ЦБ может признать тенденцию сжатия кредитования достаточной, чтобы смягчить избыточное давление жесткой ДКП на субъекты экономики.
По крайней мере, тенденции в кредитовании – это тот аргумент, которым всегда можно обосновать отход от концепции избыточно жесткой ДКП.
● Важнейшим триггером для актуализации повестки по смягчению ДКП являются инфляционные ожидания бизнеса и населения, которые в иерархии приоритета стоят выше текущей инфляции, т.к. ожидания экономических агентов во многом определяют намерения в отношении расходов и инвестиций, что влияет на инфляцию в будущем.
● Макроэкономические тенденции в начале 2025 существенно отличаются от макроэкономических тенденций и условий в конце 2024. Сейчас замедление экономики становится сильно выраженным с рисками реализации рецессии.
Что может спровоцировать рецессию в 2025? Конвергенция негативных факторов:
• Усиление сжатия кредитования на фоне высоких расходов по обслуживанию рублевых обязательств, что может привести к снижению инвестиционной активности российских компаний
• Риски реализации дефолтов/банкротств в чувствительных к процентной ставке перекредитованных компаниях со связанными негативными процессами в финансовой системе и экономике.
• Замедление бюджетного импульса в условиях критической зависимости экономики от госрасходов – свыше 80% роста за три года прямо или косвенно связано с бюджетным фактором. Чтобы уложиться в план по расходам в следующие 9 месяцев Минфину необходимо снизить расходы на 3% г/г по номиналу, тогда как за последние полгода расходы выросли на 27.4% г/г
• Риски усиления санкций на фоне потенциального обострения по геополитическому треку, если не удастся выйти на мирный план.
• Ресурсные, технологические и кадровые ограничения, которые имеют тенденцию к накоплению (особенно по дефициту кадров)
• Завершение первичной интенсивной фазы трансформации экономики 2022-2024, а на следующую фазу может не хватить ресурсов.
• Риски реализации глобального кризиса на фоне безрассудной экономической политики новой администрации Белого дома, что может спровоцировать падение цен на энергоресурсы и снижение физического спроса на нефть и газ.
С высокой вероятностью, ЦБ может начать снижать ставку с начала второго полугодия 2025 (допускаю уже 25 июля, тогда как на заседании 6 июня будут даны сигналы о возможном тайминге смягчения ДКП) в связи с рисками более существенного замедления экономики, но остается открытым вопрос в темпах и скорости снижения ставки.
Спекулировать по уровню ставки в конце 2025 нет никакого смысла, т.к. слишком много непредсказуемых факторов. Есть риски, что со второй половины 2025 долговой рынок США начнет разрываться в клочья, если текущие эксперименты в экономике со стороны Белого дома продолжатся, а тогда конфигурация будет совсем иной.
