История №1 за 26 апреля 2025
"Лунная пыль"Так называлась яхта, которую наш пароход выловил к югу от маяка Фастнет. Яхта была в прекрасном состоянии и представляла из себя великолепное сочетание совершенной машины по "выжиманию ветра" и плавучего пятизвездочного отеля. Полировка надводного борта была настолько идеального качества, что в борт яхты можно было смотреться как в зеркало. Лакированные поверхности различных ценных пород дерева, обилие хрома и латуни, тиковая палуба: всё было гармонично и к месту. Настоящее произведение декоративного искусства и концентрированное воплощение многовекового опыта человечества по использованию паруса. Статусность яхты подчеркивало и место приписки, указанное на корме: Королевский океанский яхт-клуб в Саутгемптоне.Яхту, видимо, сорвало с якорной стоянки недавним штормом и вынесло в открытую Атлантику, прямо на нас. Наш пароход, в отличии, от этого плавучего лакированного серванта, был сооружением вполне утилитарным и имел, помимо всего прочего, грузовую стрелу на верхней палубе. Грузовая стрела, вещь очень даже необходимая в судовом хозяйстве, особенно если вам надо выгрузить сорокавосьмитонный танк на какой-нибудь африканский берег без соответствующей портовой инфраструктуры или поднять с поверхности воды лучшую яхту британского Королевского яхт-клуба.Согласно Международным морским конвенциям, судно без людей на борту, найденное в открытом море, принадлежит тому, кто это судно нашел. Но мы, даже в наших самых смелых мечтах, не могли представить себе ту сумму, которую нам озвучили представители Ллойда за спасенную яхту. Выходило несколько десятков тысяч фунтов стерлингов на каждого. Премию за спасение страховая компания пообещала выплатить через месяц, при нашем следующем заходе в Англию. И тут выяснилось, что делить шкуру уже убитого медведя ещё та забота. Невероятную активность проявил электромеханик Стасик. Он требовал отказаться от пережитков социализма и уравниловки, учитывать коэффициент трудового участия каждого члена экипажа и отторгнуть ложное чувство коллективизма. По его расчетам получалось, что львиную долю премии должны были получить капитан и электромеханик. Электромеханик даже чуточку больше. Ведь это же его электромоторы приводили в движение лебедки грузовой стрелы! После обнародования своих расчетов электромеханик был послан "на хрен": сначала капитаном, а потом и всей командой. Тогда Стасик сменил тактику. Электромеханик, при каждом удобном случае, начинал рассказывать всем и каждому: как ему нужны деньги! У него же дети! И он, да на такие деньжищи, сможет сразу купить себе отдельную квартиру и съехать, наконец-то, от любимой тещи! Все ему сочувствовали, но с ним не соглашались: у всех дети и у всех теща! К концу витка через Атлантику весь экипаж уже проклял тот день, когда мы нашли эту чертову яхту и свихнувшегося на яхтенных деньгах Стасика.Чем ближе наш пароход подходил к меловым скалам Дувра, тем больше наш электромеханик впадал в беспокойство. Мы уже даже начали подумывать: "А не посадить ли нам Стасика на цепь в медицинском изоляторе?" На следующий день после прихода в Англию капитан показал экипажу официальное письмо из Ллойда с отказом в выплате премии за спасение. Стасик письму не поверил и подговорил радиста, хорошо знавшего английский язык, позвонить в Лондон, в головной офис Ллойда, и перепроверить информацию. Всё подтвердилось. И тут случилось странное: узнав новость, что денег точно не будет, Стасик обрадовался. На его лице отобразилось такое явное облегчение: как будто та тяжелая работа, которую он делал весь предыдущий месяц, наконец-то удачно завершилась. Несколько недель спустя, когда мы уже сменились с парохода, наш капитан пригласил меня провести вместе с ним отпуск на Кипре. Там мы жили на одной красивой парусной яхте. На той, у которой на корме, под названием, вместо Королевского океанского яхт-клуба, было указано - Лимасол.
"Лунная пыль"
Так называлась яхта, которую наш пароход выловил к югу от маяка Фастнет. Яхта была в прекрасном состоянии и представляла из себя великолепное сочетание совершенной машины по "выжиманию ветра" и плавучего пятизвездочного отеля. Полировка надводного борта была настолько идеального качества, что в борт яхты можно было смотреться как в зеркало. Лакированные поверхности различных ценных пород дерева, обилие хрома и латуни, тиковая палуба: всё было гармонично и к месту. Настоящее произведение декоративного искусства и концентрированное воплощение многовекового опыта человечества по использованию паруса. Статусность яхты подчеркивало и место приписки, указанное на корме: Королевский океанский яхт-клуб в Саутгемптоне.
Яхту, видимо, сорвало с якорной стоянки недавним штормом и вынесло в открытую Атлантику, прямо на нас. Наш пароход, в отличии, от этого плавучего лакированного серванта, был сооружением вполне утилитарным и имел, помимо всего прочего, грузовую стрелу на верхней палубе.
Грузовая стрела, вещь очень даже необходимая в судовом хозяйстве, особенно если вам надо выгрузить сорокавосьмитонный танк на какой-нибудь африканский берег без соответствующей портовой инфраструктуры или поднять с поверхности воды лучшую яхту британского Королевского яхт-клуба.
Согласно Международным морским конвенциям, судно без людей на борту, найденное в открытом море, принадлежит тому, кто это судно нашел. Но мы, даже в наших самых смелых мечтах, не могли представить себе ту сумму, которую нам озвучили представители Ллойда за спасенную яхту. Выходило несколько десятков тысяч фунтов стерлингов на каждого. Премию за спасение страховая компания пообещала выплатить через месяц, при нашем следующем заходе в Англию.
И тут выяснилось, что делить шкуру уже убитого медведя ещё та забота. Невероятную активность проявил электромеханик Стасик. Он требовал отказаться от пережитков социализма и уравниловки, учитывать коэффициент трудового участия каждого члена экипажа и отторгнуть ложное чувство коллективизма. По его расчетам получалось, что львиную долю премии должны были получить капитан и электромеханик. Электромеханик даже чуточку больше. Ведь это же его электромоторы приводили в движение лебедки грузовой стрелы! После обнародования своих расчетов электромеханик был послан "на хрен": сначала капитаном, а потом и всей командой.
Тогда Стасик сменил тактику. Электромеханик, при каждом удобном случае, начинал рассказывать всем и каждому: как ему нужны деньги! У него же дети! И он, да на такие деньжищи, сможет сразу купить себе отдельную квартиру и съехать, наконец-то, от любимой тещи! Все ему сочувствовали, но с ним не соглашались: у всех дети и у всех теща! К концу витка через Атлантику весь экипаж уже проклял тот день, когда мы нашли эту чертову яхту и свихнувшегося на яхтенных деньгах Стасика.
Чем ближе наш пароход подходил к меловым скалам Дувра, тем больше наш электромеханик впадал в беспокойство.
Мы уже даже начали подумывать: "А не посадить ли нам Стасика на цепь в медицинском изоляторе?"
На следующий день после прихода в Англию капитан показал экипажу официальное письмо из Ллойда с отказом в выплате премии за спасение. Стасик письму не поверил и подговорил радиста, хорошо знавшего английский язык, позвонить в Лондон, в головной офис Ллойда, и перепроверить информацию. Всё подтвердилось.
И тут случилось странное: узнав новость, что денег точно не будет, Стасик обрадовался. На его лице отобразилось такое явное облегчение: как будто та тяжелая работа, которую он делал весь предыдущий месяц, наконец-то удачно завершилась.
Несколько недель спустя, когда мы уже сменились с парохода, наш капитан пригласил меня провести вместе с ним отпуск на Кипре. Там мы жили на одной красивой парусной яхте. На той, у которой на корме, под названием, вместо Королевского океанского яхт-клуба, было указано - Лимасол.
Так называлась яхта, которую наш пароход выловил к югу от маяка Фастнет. Яхта была в прекрасном состоянии и представляла из себя великолепное сочетание совершенной машины по "выжиманию ветра" и плавучего пятизвездочного отеля. Полировка надводного борта была настолько идеального качества, что в борт яхты можно было смотреться как в зеркало. Лакированные поверхности различных ценных пород дерева, обилие хрома и латуни, тиковая палуба: всё было гармонично и к месту. Настоящее произведение декоративного искусства и концентрированное воплощение многовекового опыта человечества по использованию паруса. Статусность яхты подчеркивало и место приписки, указанное на корме: Королевский океанский яхт-клуб в Саутгемптоне.
Яхту, видимо, сорвало с якорной стоянки недавним штормом и вынесло в открытую Атлантику, прямо на нас. Наш пароход, в отличии, от этого плавучего лакированного серванта, был сооружением вполне утилитарным и имел, помимо всего прочего, грузовую стрелу на верхней палубе.
Грузовая стрела, вещь очень даже необходимая в судовом хозяйстве, особенно если вам надо выгрузить сорокавосьмитонный танк на какой-нибудь африканский берег без соответствующей портовой инфраструктуры или поднять с поверхности воды лучшую яхту британского Королевского яхт-клуба.
Согласно Международным морским конвенциям, судно без людей на борту, найденное в открытом море, принадлежит тому, кто это судно нашел. Но мы, даже в наших самых смелых мечтах, не могли представить себе ту сумму, которую нам озвучили представители Ллойда за спасенную яхту. Выходило несколько десятков тысяч фунтов стерлингов на каждого. Премию за спасение страховая компания пообещала выплатить через месяц, при нашем следующем заходе в Англию.
И тут выяснилось, что делить шкуру уже убитого медведя ещё та забота. Невероятную активность проявил электромеханик Стасик. Он требовал отказаться от пережитков социализма и уравниловки, учитывать коэффициент трудового участия каждого члена экипажа и отторгнуть ложное чувство коллективизма. По его расчетам получалось, что львиную долю премии должны были получить капитан и электромеханик. Электромеханик даже чуточку больше. Ведь это же его электромоторы приводили в движение лебедки грузовой стрелы! После обнародования своих расчетов электромеханик был послан "на хрен": сначала капитаном, а потом и всей командой.
Тогда Стасик сменил тактику. Электромеханик, при каждом удобном случае, начинал рассказывать всем и каждому: как ему нужны деньги! У него же дети! И он, да на такие деньжищи, сможет сразу купить себе отдельную квартиру и съехать, наконец-то, от любимой тещи! Все ему сочувствовали, но с ним не соглашались: у всех дети и у всех теща! К концу витка через Атлантику весь экипаж уже проклял тот день, когда мы нашли эту чертову яхту и свихнувшегося на яхтенных деньгах Стасика.
Чем ближе наш пароход подходил к меловым скалам Дувра, тем больше наш электромеханик впадал в беспокойство.
Мы уже даже начали подумывать: "А не посадить ли нам Стасика на цепь в медицинском изоляторе?"
На следующий день после прихода в Англию капитан показал экипажу официальное письмо из Ллойда с отказом в выплате премии за спасение. Стасик письму не поверил и подговорил радиста, хорошо знавшего английский язык, позвонить в Лондон, в головной офис Ллойда, и перепроверить информацию. Всё подтвердилось.
И тут случилось странное: узнав новость, что денег точно не будет, Стасик обрадовался. На его лице отобразилось такое явное облегчение: как будто та тяжелая работа, которую он делал весь предыдущий месяц, наконец-то удачно завершилась.
Несколько недель спустя, когда мы уже сменились с парохода, наш капитан пригласил меня провести вместе с ним отпуск на Кипре. Там мы жили на одной красивой парусной яхте. На той, у которой на корме, под названием, вместо Королевского океанского яхт-клуба, было указано - Лимасол.
