30 лет назад в Китае пропал шестилетний тибетец Гедун Чокьи Ньима — новая реинкарнация Панчен-ламы. Его называют самым юным политзаключенным в мире. С тех пор будущее тибетского буддизма находится под угрозой
Шестилетний уроженец уезда Лхари на севере Тибета Гедун Чокьи Ньима и его семья пропали 17 мая 1995 года — спустя три дня после того, как Далай-лама признал ребенка Панчен-ламой XI, духовным лидером тибетского буддизма. Имя мальчика с тех пор запрещено упоминать китайским СМИ, а его история стала одним из самых ярких свидетельств подавления свободы тибетского буддизма властями КНР. По просьбе «Медузы» китаист и автор телеграм-канала «Китайский Городовой» Алексей Чигадаев рассказывает, как китайские власти подчинили себе тибетский буддизм — и почему это угрожает его будущему.
Шестилетний уроженец уезда Лхари на севере Тибета Гедун Чокьи Ньима и его семья пропали 17 мая 1995 года — спустя три дня после того, как Далай-лама признал ребенка Панчен-ламой XI, духовным лидером тибетского буддизма. Имя мальчика с тех пор запрещено упоминать китайским СМИ, а его история стала одним из самых ярких свидетельств подавления свободы тибетского буддизма властями КНР. По просьбе «Медузы» китаист и автор телеграм-канала «Китайский Городовой» Алексей Чигадаев рассказывает, как китайские власти подчинили себе тибетский буддизм — и почему это угрожает его будущему.
Чтобы упрочить свой авторитет в Тибете, китайские власти подчинили себе духовное руководство региона — и пошли против Далай-ламы
Каждый год 17 мая тибетцы, живущие за рубежом — в городах по всей Индии, в Женеве, Лондоне, Нью-Йорке, Вильнюсе, — выходят на улицы с плакатами, на которых напечатаны фотография шестилетнего мальчика и вопрос «Где Панчен-лама?».
«Панчен-лама» переводится с тибетского как «великий пандит и учитель», это вторая по значимости фигура тибетского буддизма после Далай-ламы, титул высшего воплощения будды Амитабхи. Именно панчен-ламы несут ответственность за признание перерождений Далай-ламы — и наоборот, далай-ламы подтверждают статус новых панчен-лам.
До середины XX века, пока Тибет сохранял фактическую независимость, ламы были не только духовными наставниками, но и светскими правителями. Однако в 1951 году под давлением Пекина Тибет подписал соглашение, согласно которому он отказывался от суверенитета в обмен на обещанную Китаем широкую автономию. С точки зрения китайского руководства, Тибет никогда не был независимым государством и всегда входил в состав Китая. В официальной «Белой книге» Госсовета КНР утверждается, что в 1951 году нынешний Далай-лама сам направил делегацию на переговоры с центральными властями, а после того, как та подписала соглашение о «мирном освобождении Тибета», лично подтвердил согласие в телеграмме бывшему председателю КНР Мао Цзэдуну. Далай-лама, согласно «Белой книге», заявил, что народ Тибета «всецело поддерживает соглашение» и будет «под руководством Центрального народного правительства активно содействовать вступлению войск в регион и укреплению обороны».
Панчен-лама X и светские лидеры Тибета тоже высказались в поддержку соглашения, назвав его «полностью соответствующим интересам всех национальностей Китая, особенно тибетцев». В октябре 1951 года Народно-освободительная армия Китая без боев вошла в бывшую столицу независимого Тибета Лхасу. В Пекине это считают доказательством того, что «освобождение» региона прошло мирно и с согласия местных элит. С тех пор ламы стали выполнять только религиозные функции.
В Китае эти события официально называют «восстановлением исторической справедливости и национального единства», а не аннексией. В том же документе говорится, что права человека в Тибете после вхождения региона в состав Китая стали защищать «активнее, чем за всю историю региона», особенно по сравнению с «феодальной теократией», существовавшей до 1950-х.
В марте 1959 года в Лхасе вспыхнул массовый протест против власти КНР, позже получивший название «тибетское восстание». Его участники выступали против китаизации региона, усиления контроля со стороны компартии и требовали восстановления независимости Тибета. Буддийское духовенство в то же время выступало против атеистической пропаганды Китая. Власти КНР назвали восстание мятежом «местного тибетского правительства». После его подавления часть участников попала в тюрьму, другие смогли сбежать. Далай-лама XIV (Тензин Гьяцо), опасавшийся ареста или даже убийства, в том же году бежал из Лхасы в Индию, где позже основал тибетское правительство в изгнании.
После бегства Далай-ламы Панчен-лама X (Чокьи Гьялцен) фактически стал главным представителем тибетского буддизма на территории КНР. В январе 1989 года, когда Панчен-лама умер, в Тибете сразу же начались поиски его реинкарнации. Традиционно реинкарнацию Далай-ламы разыскивают буддистские ламы, однако в этот раз правительство Китая решило вмешаться.
Созданная перед выборами руководящая группа состояла из чиновников, высокопоставленных монахов и партийных функционеров. Ее задачей было подобрать трех кандидатов для последующей жеребьевки. Главное заседание этой группы прошло не в тибетской Лхасе, а в Пекине, среди присутствовавших были и члены Коммунистической партии Китая (КПК), и глава Всекитайского народного консультативного совета.
Обычно поиски начинаются с советов старших лам или оракулов, которые могут указать регион, возраст, а иногда даже семью мальчика, который стал реинкарнацией ламы. Оракулы обращают внимание на необычные сны, природные знаки и поведение ребенка. Далее ему предлагают «испытания»: например, ребенку показывают предметы, принадлежавшие покойному ламе, и следят, сможет ли он их «узнать». Важны также реакция ребенка на бывших учеников ламы и просто его поведение. Решающую роль играет не одно испытание, а совокупность признаков. Но последнее слово остается за духовным авторитетом, который принимает решение о признании перерождения, в случае выбора панчен-ламы — за далай-ламой.
Спустя годы поисков одним из кандидатов стал шестилетний Гедун Чокьи Ньима. Мальчик родился 25 апреля 1989 года в уезде Лхари на севере Тибета. 14 мая 1995 года Далай-лама XIV, не заручившись согласием Пекина и опередив официальную комиссию по поиску, объявил Гедуна Чокьи Ньиму реинкарнацией панчен-ламы.
Китайские власти не признали Гедуна Чокьи Ньиму новым панчен-ламой. Главу официальной поисковой комиссии Чадрела Ринпоче арестовали за его контакты с Далай-ламой и помощь в избрании панчен-ламы. Ринпоче приговорили к шести годам заключения по обвинениям в «расколе страны» и «разглашении государственных тайн». Пекин продолжил настаивать, что право утверждать высших лам принадлежит государству, и провел свою церемонию.
Власти Китая решили восстановить старую традицию — выборы панчен-ламы с помощью вытягивания жребия из золотой урны, где лежат имена кандидатов. Этот ритуал ввели еще в XVIII веке по приказу императора Цяньлуна, но использовали его крайне редко: тибетцы расценивали жеребьевку как вмешательство во внутриполитические дела региона и предпочитали полагаться на пророчества, сны и духовные знаки.
Церемония жеребьевки прошла 29 ноября 1995 года в храме Джоканг в Лхасе. В присутствии китайских чиновников и высокопоставленных религиозных деятелей в урну положили шелковые мешочки с именами трех кандидатов. После того как были прочитаны молитвы и пропеты священные тексты, один из лам извлек из урны мешочек с именем пятилетнего Гьялцена Норбу из того же уезда, что и Гедун Чокьи Ньима. На следующий день Норбу официально провозгласили Панчен-ламой XI.
В монастыре Ташилунпо новому панчен-ламе вручили золотую печать и сертификат — «золотой мандат», — заменивший имперскую грамоту, которую раньше вручали признанным духовным учителям. После возведения на трон, согласно протоколу церемонии, напротив Панчен-ламы XI сел представитель Госсовета КНР, а по сторонам — заместитель председателя Постоянного комитета ВСНП, председатель парткома КПК Тибетского автономного района, почетный председатель Совета демократического правления монастыря Ташилунпо, новый духовный наставник Панчен-ламы XI и, наконец, родители мальчика.
Каждое действие этой процедуры контролировали китайские власти, а роль представителей партийного руководства Тибетского автономного района в итоге сводилась к формальностям. Хотя в поиске нового панчен-ламы участвовали и монахи, прежде всего из монастыря Ташилунпо, резиденции панчен-лам, их роль была строго ограничена и самостоятельных решений они не принимали. Монахи действовали как часть «советов демократического правления» — подчиненных государству структур, созданных в рамках коммунистической реформы. Фактически настоящие духовные авторитеты были включены в государственный аппарат.
Такой подход к выбору духовного лидера вызвал недоумение тибетцев. Хотя на первый взгляд выборы панчен-ламы выглядели как настоящий буддийский ритуал, на самом деле церемонией управляло центральное правительство: Госсовет одобрил кандидатов, Пекин подтвердил результаты жеребьевки, а сертификат и печать мальчику вручили представители КПК.
Для тибетцев прошедшие выборы стали важным сигналом: духовная традиция больше не принадлежит монастырям, она находится под контролем государства. Золотая урна, когда-то бывшая дополнением к пророчествам и духовному опыту, теперь оказалась главным инструментом определения будущего, лежащего перед тибетским буддизмом. Но проблема была не в самой урне, а в том, кто держал ее в руках.
В результате раскола в тибетском буддизме появились два Панчен-ламы. Но ни один из них не может полностью выполнять возложенную на него миссию
Еще до церемонии выборов панчен-ламы, проведенной китайскими чиновниками, шестилетний Гедун Чокьи Ньима исчез. Последний раз его видели 17 мая 1995 года — через три дня после того, как изгнанный Далай-лама XIV провозгласил его реинкарнацией панчен-ламы, но даже данных о том, кто и где видел его в последний раз, в открытых источниках нет. Вместе с мальчиком пропала и его семья.
Исчезновение истинного панчен-ламы и провозглашение Пекином другого ребенка его реинкарнацией вызвали волнения среди верующих. Последователи тибетского буддизма как в самом регионе, так и в изгнании отказались признать Гьялцена Норбу своим духовным лидером: для них он был «подставным панчен-ламой», а его назначение рассматривалось как очередная попытка Китая подорвать духовную власть тибетцев.
Далай-лама XIV осудил действия Пекина. Он заявил, что отвергает легитимность навязанного Китаем панчен-ламы, и призвал китайские власти раскрыть местонахождение избранного им ребенка. С тех пор правительство Тибета в изгнании регулярно напоминает о судьбе Гедуна Чокьи Ньимы на международных площадках. Международные правозащитные организации с конца 1990-х называют пропавшего мальчика «самым юным узником совести в мире», а его исчезновение — символом нарушения прав тибетского народа на свободу вероисповедания.
Официальный Пекин в ответ обвинил Далай-ламу в политических манипуляциях: в глазах китайского руководства духовный авторитет должен принадлежать правительству, но никак не эмигрировавшему религиозному лидеру. Власти КНР продолжили настаивать на том, что вопрос о реинкарнации панчен-ламы — внутреннее дело страны.
Получив поддержку партийных структур, Гьялцен Норбу начал учиться под присмотром властей. Его первое самостоятельное выступление случилось в 2006 году: тогда 16-летний юноша выступил с речью, прославляющей единство и патриотизм, на Всемирном буддийском форуме. Эта речь полностью отражала официальную линию Пекина.
В последующие годы Гьялцен Норбу лишь изредка появлялся в Тибете; бо́льшую часть времени он, как сообщается, проводит в Пекине. Сейчас он занимает высокие посты не только в религиозной, но и в политической сфере КНР. Норбу — член Постоянного комитета Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК, высшего консультативного органа КНР). Он также вице-президент Буддийской ассоциации Китая (государственной организации, которая контролирует буддизм в стране) и президент тибетского отделения Буддийской ассоциации Китая. Все эти посты делают Норбу главной фигурой среди буддийского руководства в Тибете и наглядно показывают политику Пекина, направленную на контроль тибетского буддизма и его использование в рамках государственной политики.
После выборов панчен-ламы в 1995 году китайское правительство дополнительно ужесточило контроль над институтом реинкарнации лам. В 2007-м оно издало правила, согласно которым все будущие перерождения буддийских учителей требуют обязательного утверждения правительством. Так Пекин законодательно утвердил, что не допустит неконтролируемого признания новых духовных лидеров и решающее слово в том, кто может считаться перерождением высоких лам, остается за ним. Многие эксперты расценивают эти действия как репетицию перед поисками реинкарнации следующего далай-ламы.
В 2020 году появились новые скудные данные о пропавшем Панчен-ламе XI. Представитель министерства иностранных дел Китая Чжао Лицзянь сообщил, что Гедун Чокьи Ньима окончил университет и вышел на работу. Однако ни его фотографий, ни каких-либо подтверждений этим словам не появилось. Отсутствие независимых сведений об альтернативном Панчен-ламе породило массу слухов — от разговоров о том, что он живет под другим именем или находится под домашним арестом, до предположений о его гибели. Официальная позиция Пекина остается прежней: власти утверждают, что не могут разглашать место жительства Гедуна, поскольку он и его семья не хотят публичности.
В июне 2020 года пять независимых экспертов ООН по правам человека направили официальное обращение китайскому правительству с требованием раскрыть информацию о судьбе Гедуна Чокьи Ньимы. В обращении участвовали представители сразу нескольких структур организации: сотрудники рабочей группы по насильственным исчезновениям и спецдокладчики по свободе вероисповедания, правам меньшинств, культурным правам, а также по произвольным задержаниям. Они выразили глубокую озабоченность тем, что уже 25 лет власти КНР удерживают Гедуна Чокьи Ньиму без доступа к религиозному образованию и возможности свободно исповедовать свою веру. В том же году Госдепартамент США призвал власти КНР немедленно обнародовать местонахождение пропавшего Панчен-ламы.
Китайские официальные лица отказывались говорить, где находится Гедун, заявляя, что он «в безопасности и не хочет, чтобы его беспокоили». По сути, Пекин признавал, что Гедун Чокьи Ньима находится под его контролем.
В мае 2025 года Европейский парламент принял резолюцию о нарушениях свободы вероисповедания в Тибете. Евродепутаты резко осудили политику насильственной ассимиляции тибетцев, включая репрессии в отношении религиозных лидеров и культурное вытеснение, выступили против вмешательства китайского правительства в процесс выбора духовных лидеров тибетского буддизма, а также потребовали немедленного освобождения всех религиозных и политических заключенных, включая признанного Далай-ламой Панчен-ламу.
За эти годы в глазах тибетцев Гедун Чокьи Ньима превратился из реального ребенка в легенду и символ. В Китае его имя под запретом — упоминание о пропавшем Панчен-ламе может вызвать гнев властей. В 2015-м 20-летний тибетец по имени Ванчэнь был приговорен к четырем с половиной годам лишения свободы за проведение одиночной акции в поддержку пропавшего Панчен-ламы в провинции Сычуань. Он держал плакат с призывом к освобождению Гедуна Чокьи Ньимы и восстановлению религиозной свободы. Акция совпала с визитом высокопоставленных чиновников КПК в регион, что, вероятно, усилило недовольство властей.
Тибетская диаспора ежегодно празднует день рождения Гедуна, проводя молебны за его благополучие и протестные акции против замалчивания его судьбы китайскими властями. Для китайского руководства дело Панчен-ламы стало примером успешно проведенной операции по обретению контроля над тибетскими буддистами. Пекин сумел не только не допустить появления независимого духовного лидера, который со временем мог бы стать его конкурентом, но и вырастить ему замену, лояльную Китаю и готовую следовать его пропагандистской линии.
Постепенно китайские власти повышают публичную активность своего Панчен-ламы — в последние годы он посещает тибетские области, где выступает с заявлениями, пытаясь завоевать признание. В феврале 2008 года Гьялцен Норбу через Буддийскую ассоциацию Китая пожертвовал 30 тысяч юаней (около 4,1 тысячи долларов) жителям юго-западной провинции Гуйчжоу, пострадавшим от сильнейших снегопадов. В апреле 2010-го китайский Панчен-лама провел молитвенную церемонию в память о жертвах разрушительного землетрясения, произошедшего в тибетском автономном округе Юйшу в провинции Цинхай. По данным Государственного управления по делам религий, Гьялцен Норбу лично пожертвовал 100 тысяч юаней (около 14,6 тысячи долларов).
В августе 2024 года Гьялцен Норбу возглавил «Симпозиум трех сознаний» в городе Нагчу в Тибетском автономном округе КНР. По данным издания Bitter Winter, которое специализируется на религии и правозащите, мероприятие стало очередной попыткой китайских властей усилить контроль над тибетским буддизмом. Выступая перед монахами и монахинями, Гьялцен Норбу призвал их дистанцироваться от Далай-ламы XIV и отказаться от «сепаратистских мыслей». Он подчеркнул необходимость укрепления «национального единства» и адаптации тибетского буддизма к социалистической системе. В своей речи Панчен-лама также призвал буддистов изучать и внедрять резолюции XX съезда КПК. Это фактически означает, что религиозная практика должна быть приведена в соответствие с партийной идеологией. Монахам предписывается изучать буддизм через призму «современных политических задач» и подчиняться курсу на «строгое управление религией».
После выборов панчен-ламы в 1995 году тибетский буддизм столкнулся с парадоксальной ситуацией: у него появились сразу два Панчен-ламы XI, но ни один из них не может полноценно выполнять свои обязанности. Мальчик, признанный изгнанным Далай-ламой, исчез, и его трон в резиденции панчен-лам пустует. Другого же, назначенного китайскими властями, большинство верующих не признает, считая ламой, навязанным коммунистической партией. Этот раскол прервал наследование единой духовной линии: монахи в изгнании и внутри Тибета больше не едины во мнении о Панчен-ламе. Вероятно, это и было одной из целей Пекина, взявшего религиозную жизнь тибетцев под свой контроль.
Одно из главных последствий этого кризиса — неясное будущее тибетского буддизма. Нынешнему Далай-ламе XIV в этом году исполняется 90 лет, и в случае его смерти именно Панчен-лама должен распознать его новую реинкарнацию. Китайские официальные лица открыто заявляют, что права центрального правительства утверждать реинкарнации неоспоримы, поэтому Китай, вероятно, будет использовать своего Панчен-ламу — Гьялцена Норбу — как главного участника процесса. В то же время тибетцы в изгнании могут отвергнуть любую фигуру, назначенную Пекином, каким бы титулом она ни была наделена, и самостоятельно провозгласить нового Далай-ламу. Новый раскол, если он случится, еще сильнее усугубит религиозно-политический конфликт Тибета и Китая.
Сам Далай-лама XIV уже говорил, что его преемник может быть найден за пределами Тибета, например в странах, где буддизм свободен от политического давления. Но он также допускал, что может вовсе не переродиться — и стать последним Далай-ламой в истории.
О буддизме в России
Алексей Чигадаев
