Возмездию быть? Чем закончится новое обострение между Индией и Пакистаном
С 2019 г., после отмены особого статуса индийского штата Джамму и Кашмир, индо-пакистанские отношения находились на крайне низком уровне, но были относительно стабильны. Теракт в Пахалгаме 22 апреля 2025 г. привёл к новому обострению, которое, по всей вероятности, пойдёт на убыль только после того, как Индия сможет объявить о свершившемся возмездии. 22 апреля в живописной […]
С 2019 г., после отмены особого статуса индийского штата Джамму и Кашмир, индо-пакистанские отношения находились на крайне низком уровне, но были относительно стабильны. Теракт в Пахалгаме 22 апреля 2025 г. привёл к новому обострению, которое, по всей вероятности, пойдёт на убыль только после того, как Индия сможет объявить о свершившемся возмездии.
22 апреля в живописной долине Байсаран, которую в Индии называют маленькой Швейцарией, в нескольких километрах от города Пахалгам в союзной территории Джамму и Кашмир вооружённые боевики открыли огонь по туристам. Погибли 26 человек (25 граждан Индии и один непалец), около двадцати получили ранения. Нападение стало самым кровопролитным терактом против гражданских лиц в Индии со времён атаки на Мумбаи в 2008 году.
По данным индийских источников, непосредственное участие в атаке принимали по меньшей мере пять боевиков, трое из которых – граждане Пакистана, остальные – уроженцы индийского Кашмира. Нападавших до сих пор найти не удалось.
Ребрендинг террора
Ответственность за атаку первоначально взяла на себя действующая в Кашмире сепаратистская террористическая группировка «Фронт сопротивления» (The Resistance Front, TRF). Группировка заявила в соцсетях, что нападение в Пахалгаме стало ответом на наплыв «чужаков», вызвавший демографические изменения в Джамму и Кашмире. Однако спустя несколько дней после теракта в Пахалгаме «Фронт сопротивления» отказался от своего заявления, обвинив индийские спецслужбы в кибератаке и в попытках «очернить» кашмирское сопротивление.
«Фронт сопротивления» возник в 2019 г. после отмены 370-й статьи Конституции, наделявшей особым статусом Джамму и Кашмир – единственный штат Индии с мусульманским большинством. Нью-Дели обосновывал это решение тем, что автономия поощряла коррупцию, сепаратизм и терроризм в регионе и препятствовала его полноценной интеграции. Штат был реорганизован в две управляемые из центра союзные территории – Джамму и Кашмир и Ладакх. Кроме того, была отменена статья 35А Конституции, позволявшая законодательному собранию штата определять привилегии для постоянных жителей, в частности исключительное право на покупку земли и недвижимости.
С 2020 г. «Фронт сопротивления» осуществил ряд терактов, нападая на полицию, мирных жителей, политиков. Предыдущую крупную атаку боевики совершили в июне 2024 г., обстреляв автобус с индуистскими паломниками. Тогда погибли девять человек, 33 получили ранения. С января 2023 г. группировка запрещена в Индии.
Индийские спецслужбы утверждают, что «Фронт сопротивления» является не чем иным, как прикрытием для диверсионной деятельности базирующейся в Пакистане террористической группировки «Лашкар-э-Тайба» (LeT, запрещена в РФ). Подобный ребрендинг призван подчеркнуть «народный» и «светский» характер кашмирского сопротивления. Однако новое название вряд ли способно завуалировать исламистский характер организации: по имеющимся свидетельствам, в ходе нынешней атаки в Пахалгаме террористы целенаправленно убивали мужчин по конфессиональному признаку.
Как заявляют индийские силовые структуры, под новым брендом – «Народный антифашистский фронт» (The People’s Antifascist Front, PAFF) в Кашмире теперь действует и «Джаиш-е-Мухаммад» (JeM). Нью-Дели обвиняет пакистанскую Межведомственную разведку (ISI) в патронаже этих группировок, Исламабад свою причастность отрицает.
Кашмир без туристов?
Теракт в Пахалгаме стал крупнейшей атакой против гражданских лиц в Кашмире за последние два десятилетия, и очевидно, что действия боевиков были нацелены в том числе на подрыв усилий властей по повышению туристической и инвестиционной привлекательности региона. В последние годы правительство уделяет большее внимание социально-экономическому развитию Джамму и Кашмира: строит автомобильные и железные дороги, туннели и мосты, открывает новые терминалы в аэропортах, развивает социальную и туристическую инфраструктуру. Реализованы такие амбициозные проекты, как самый высокий железнодорожный мост в мире через реку Ченаб и самый длинный в Индии туннель «Ченнани – Нашри». Строится железнодорожная ветка Удхампур – Сринагар – Барамулла, которая свяжет Кашмир с остальной территорией Индии.
Эта политика вкупе с некоторой стабилизацией обстановки способствовали тому, что в последние несколько лет Кашмир стал очень популярным направлением внутреннего туризма. В 2024 г. союзную территорию Джамму и Кашмир, по официальным данным, посетило рекордное число туристов – 23,6 млн человек, при этом Кашмирская долина приняла 3,5 млн гостей.
Пока неясно, насколько масштабными окажутся последствия теракта для туристической отрасли, однако в нынешнем сезоне поток туристов уже явно снизится. Пострадает же местная экономика: на туристическую отрасль приходится 7–8 процентов ВВП союзной территории.
Новое обострение – старые проблемы
На следующий день после теракта правительство Индии объявило о жёстких политико-дипломатических мерах в отношении Пакистана: о сокращении почти вдвое численности состава посольства Индии в Исламабаде, высылке военного атташата Пакистана в Нью-Дели и отзыве своих военных советников из посольства в Исламабаде, о заморозке выдачи виз гражданам Пакистана и аннулировании выданных ранее. Кроме того, Индия в одностороннем порядке объявила о приостановке действия Договора о водах Инда 1960 г. и закрытии ключевого контрольно-пропускного пункта «Аттари» на границе с Пакистаном.
Пакистан принял симметричные меры, а также пригрозил выйти из всех двусторонних соглашений с Индией, включая Симлское соглашение 1972 г., которое, в частности, устанавливает линию фактического контроля в Кашмире. Кроме того, Пакистан объявил о закрытии своего воздушного пространства для индийских авиакомпаний и приостановке всей торговли с Индией, в том числе через третьи страны. Спустя несколько дней воздушное пространство для пакистанских авиаперевозчиков закрыла уже Индия.
С 2019 г. индо-пакистанские связи находились на крайне низком уровне: политический диалог, как и культурно-гуманитарные контакты, были заморожены, минимальными оставались объёмы формальной торговли.
Кровь и вода
Наиболее значимым по своим долгосрочным последствиям шагом может стать приостановка Индией действия Договора о водах Инда. Мера беспрецедентна для истории двусторонних отношений: договор не прекращал своего действия даже во время индо-пакистанских войн.
В соответствии с договором Исламабад получил право на «неограниченное использование» западных рек Инд, Ченаб и Джелам, а Нью-Дели – восточных рек Биас, Рави и Сатледж. При этом Индия может использовать в установленных объёмах ресурсы западных рек для определённых нужд, в том числе для орошения и генерации электроэнергии, но не имеет права регулировать сток в масштабах, наносящих ущерб потреблению водных ресурсов Пакистаном.
Договором учреждалась Постоянная комиссия по реке Инд, в рамках которой стороны обменивались данными по стоку и гидротехническим сооружениям. Механизм урегулирования споров предусматривает обращение к нейтральному эксперту, назначаемому Всемирным банком, или международному арбитражу. Данный механизм ранее позволял Пакистану, сельское хозяйство которого почти целиком зависит от орошения из бассейна реки Инд, опротестовывать строительство Индией гидроэлектростанций на западных реках.
В результате Индия поставила вопрос о пересмотре соглашения с целью исключения третьей стороны из процедуры разрешения споров. Кроме того, Нью-Дели начал увязывать водную проблематику с ситуацией в Кашмире. «Кровь и вода не должны течь вместе», – заявил премьер-министр Индии Нарендра Моди в 2016 г. после теракта в кашмирском Ури. Приостановка действия соглашения, таким образом, позволит Индии реализовывать гидротехнические проекты на западных реках без учёта интересов Пакистана. Джамму и Кашмир сталкивается с дефицитом электроэнергии, и индийские власти намерены удвоить мощность гидрогенерации в регионе. По официальным данным, сейчас задействовано лишь 23,81 процента потенциала.
Пока же заявление министра водных ресурсов Индии Чандраканта Рагхунатха Патила о том, что правительство работает над мерами, чтобы «ни одна капля из Инда не попала в Пакистан», можно расценивать лишь как воинственную риторику. Крупных ГЭС на западных реках у Нью-Дели нет, следовательно, нет и технических возможностей для отвода воды. Реализация масштабных, сложных гидротехнических проектов потребует десятилетий и миллиардных инвестиций.
Преступление и наказание
В своём первом публичном выступлении после трагедии в Пахалгаме Моди пообещал, что организаторы и исполнители этого теракта «понесут такое наказание, которое они даже не могут себе представить». «Индия выявит, выследит и накажет каждого террориста и их покровителей, и мы будем преследовать их до края Земли», – подчеркнул премьер. Индийские средства массовой информации отмечали, что Моди, выступая на хинди, именно эти слова произнес на английском, адресуя их в том числе международной аудитории. 29 апреля премьер-министр на совещании по вопросам безопасности заявил, что вооружённые силы страны имеют полную оперативную свободу в выборе «способа, целей и сроков ответа» на террористическую атаку в Пахалгаме.
Риторика руководства страны трактуется как намерение нанести «удар возмездия» по Пакистану, который бы встраивался в логику «карательного сдерживания» (punitive deterrence) в отношении Исламабада, – достаточный, чтобы нанести некоторый ущерб, но не провоцирующий полномасштабную войну. Такой удар поддержала бы и индийская общественность, а правительство страны, в свою очередь, проявило бы себя как бескомпромиссного борца с терроризмом, способного защитить своих граждан и отомстить за погибших в Пахалгаме.
На последние резонансные теракты в Кашмире Нью-Дели реагировал именно таким образом: в сентябре 2016 г., после нападения боевиков «Джаиш-е-Мухаммад» в районе города Ури, в результате которого погибли девятнадцать индийских военнослужащих, Нью-Дели нанёс «хирургические» удары по убежищам террористов в пакистанской части Кашмира. В феврале 2019 г. боевики той же группировки совершили теракт в Пулваме, жертвами которого стали сорок бойцов Центральной резервной полиции (CRPF). Спустя двенадцать суток самолёты ВВС Индии нанесли удар по тренировочному лагерю террористов возле города Балакот в Пакистане. На следующий день ВВС Пакистана атаковали индийскую часть Кашмира. Индийские и пакистанские самолёты вступили в воздушный бой, истребитель ВВС Индии был сбит, лётчик попал в плен, но уже спустя несколько дней был передан индийской стороне.
Пока стороны демонстративно осуществляют военные приготовления. Сохраняется напряжённость на линии фактического контроля в Кашмире. Если Индия всё же применит тактику «карательного сдерживания», то, вероятно, удара стоит ожидать в ближайшие дни. В то же время удар – даже точечный – неизбежно повысит ставки в противостоянии двух ядерных держав, а Индия (как и Пакистан) стремится избежать дальнейшей эскалации.
