Vox: Великий Гэтсби. Классика, которую мы за столетие так до конца и не поняли

Автор: Констанс Грейди

В этом году исполняется сто лет со дня публикации «Великого Гэтсби», и это, пожалуй, вполне закономерно. После десятилетий, когда роман неизменно занимал место в школьных программах английского языка, после бесчисленных вечеринок в стиле флапперов, после многочисленных, хотя и не всегда удачных попыток экранизации, мы хорошо знакомы с его основными элементами: роскошные приемы, ослепительный гламур, манящий зеленый огонь и изысканные наряды. Кажется, что все это мы видели уже сотни раз.

Однако в «Гэтсби» есть моменты такой свежести и актуальности, будто они написаны совсем недавно. В эпоху, когда самый богатый человек в мире берется за топор, чтобы вступить в спор с федеральным правительством, одна из самых известных строк Фицджеральда о богатых звучит особенно пронзительно: «Они были беспечными людьми… Они разбивали вещи и существа, а затем отступали назад к своим деньгам или своей огромной беспечности, или чему-то еще, что держало их вместе, позволяя другим людям убирать беспорядок, который они устроили».

Есть некое успокоение в осознании того, что «Гэтсби» – это книга, которую мы выбрали для школ и кинотеатров, чтобы сделать ее одним из тех культурных ориентиров, с которыми знакомы почти все.

Но «Гэтсби» не сразу завоевал признание и стал неотъемлемой частью американской жизни. Мы знаем его не так хорошо, как нам кажется. Это гораздо более сложная книга, чем можно предположить по ее отражению в популярной культуре. Она достаточно велика, чтобы пережить все эти скучные школьные сочинения о цветовом символизме и американской мечте, все эти вечеринки с девушками в повязках на затылке, все посредственные фильмы и неудачные постановки.

Это история о том, как «Великий Гэтсби» выжил – и почему мы продолжаем читать его не совсем правильно.

Как Ф. Скотт Фицджеральд создал шедевр и стал легендой

По словам Мэтью Дж. Брукколи в его всеобъемлющей биографии Фицджеральда «Некое эпическое величие», работу над романом «Великий Гэтсби» Ф. Скотт Фицджеральд начал в 1925 году, чтобы оправдать ожидания как одного из самых многообещающих романистов своего поколения.

Его вторая книга, «Прекрасные и проклятые» (1922), не встретила должного признания. Критики отмечали прекрасный язык, но считали, что она не дотягивает до уровня его дебютного романа «По эту сторону рая». Возник вопрос: не был ли Фицджеральд человеком с даром самовыражения, но недостатком идей для их выражения?

Чтобы написать «Великого Гэтсби», Фицджеральд опирался на собственный опыт – историю отвергнутого бедного жениха нескольких богатых девушек. Он был выходцем из семьи среднего класса, но благодаря учебе в престижной школе-интернате, он имел возможность общаться с представителями высшего общества.

В колледже Фицджеральд познакомился с дебютанткой из светского общества, отец которой предостерег его: «Бедным мальчикам не стоит думать о женитьбе на богатых девушках». Когда он ухаживал за своей будущей женой Зельдой, тоже дебютанткой с состоянием, он был безработным и неопубликованным писателем. Зельда отказалась выйти за него замуж, пока у него не появится стабильный доход, и Фицджеральд создал вокруг себя легенду о красивом, романтичном, но постоянно нуждающемся в деньгах романисте, который с легкостью перемещается между вечеринками по всему Нью-Йорку.

Сюжет романа «Великий Гэтсби» основан на этих событиях: Бедный молодой Джеймс Гатц влюбляется в гламурную светскую львицу Дейзи, но ему не хватает средств, чтобы жениться на ней. Следующие пять лет он проводит в различных сомнительных предприятиях, стремясь разбогатеть и стать достойным ее руки, превратившись в мифического Джея Гэтсби – человека, который надеется завоевать Дейзи своим богатством и изысканностью. Однако Гэтсби не понимает, что старинный род Дейзи требует не только показного, вульгарного богатства.

Этот аспект истории отражает двойственное отношение самого Фицджеральда к богатству и его влиянию на людей, а также его взгляды на семьи, принадлежащие к старому капиталу, рядом с которыми он так тесно жил.

«Я никогда не мог простить богатым то, что они богаты, и это оставило отпечаток на всю мою жизнь и творчество», – признался Фицджеральд в 1938 году. Он сам тратил деньги так быстро, как только мог; ему хорошо платили за его работу, но долги росли, и он постоянно был вынужден писать коммерческие рассказы, которые считал низкопробными, чтобы поддерживать свой экстравагантный образ жизни. Брокколи считает неспособность Фицджеральда управлять финансами проявлением его презрения к деньгам: «Если он мог их тратить, – пишет Брокколи, – значит, они ему не принадлежали». И если это так, то замысел оказался несостоятельным. «Неизбежным результатом, – заключает Брокколи, – стало то, что он все-таки оказался в рабстве у денег, потому что должен был зарабатывать те деньги, которые растрачивал».

Отношение Гэтсби к богатству столь же противоречиво. Деньги создают знаменитый блеск и гламур его вечеринок с джазом, коктейлями и фейерверками, которые люди пытаются воссоздать уже столетие. Именно деньги делают Дейзи, потерянную любовь Гэтсби, такой манящей: ее голос «полон денег». Однако деньги также развращают Дейзи, позволяя ей случайно убить бедную женщину и уехать с места аварии, не останавливаясь. В этом романе деньги делают людей беспечными.

«Гэтсби» – сложная, противоречивая книга, тем более прекрасная, что она так неоднозначна. Когда роман вышел в 1925 году, он был признан шедевром. Т.С. Элиот назвал «Гэтсби» «первым шагом американской художественной литературы со времен Генри Джеймса». Он принес Фицджеральду славу.

И, возможно, разрушил его жизнь. Следующие девять лет он потратил на поиски книги, которая могла бы сравниться с «Гэтсби», все глубже погружаясь в алкоголизм. Он опубликовал еще два романа – «Ночь нежна» (1934) и посмертную «Любовь последнего магната» (1940), но ни один из них не достиг такой популярности, как «Великий Гэтсби». По мере наступления Великой депрессии Фицджеральда стали воспринимать как реликт эпохи джаза, летописца богачей, чей час прошел и чья постоянная зависимость от алкоголя казалась слишком подходящим завершением его карьеры.

По мере угасания звезды Фицджеральда меркла и репутация «Гэтсби». В последний месяц своей жизни, перед смертью в 1940 году в возрасте 44 лет, Фицджеральд продал всего семь экземпляров книги и заработал 13,13 доллара в качестве гонорара.

«Гэтсби» приходит в класс

Как и многие великие художники, Фицджеральда оценили по достоинству почти сразу после смерти. Его издатели выпустили неоконченную книгу «Любовь последнего магната» вместе с переизданным «Великим Гэтсби». Этот хитрый ход напомнил литературному миру о величии Фицджеральда и вернул его имя в общественное сознание.

Для того чтобы «Гэтсби» стал культурной институцией, потребовалась Вторая мировая война, когда правительство США начало рассылать небольшие издания популярных романов в мягкой обложке солдатам для поднятия боевого духа. «Гэтсби» был одной из выбранных книг, и 155 000 экземпляров были распространены среди вооруженных сил. Теперь книга была не только хорошо известна, но и неизбежна. Однако потребовалось еще несколько десятилетий, прежде чем «Гэтсби» занял свое нынешнее место в школьных программах.

Долгое время американская литература на уроках английского языка в средних школах практически не изучалась. Считалось, что все великие произведения написаны европейцами, а американская литература слишком проста и понятна для серьезного изучения. Благодаря возросшему патриотизму во время Второй мировой войны в школах появилось больше американских романов, но даже тогда это были, как правило, авторы так называемого американского ренессанса начала XIX века: Натаниэль Хоторн, Герман Мелвилл, Генри Дэвид Торо.

Однако в середине века американские школы увлеклись «новой критикой» – формой литературного анализа, которая фокусируется на анализе прозы на уровне предложения и символа, а не на социальном контексте, в котором была написана книга. Школы также стали более заинтересованы в том, чтобы давать ученикам книги, которые кажутся им более новыми и близкими; возможно, даже книги, написанные в XX веке. «Великий Гэтсби» идеально соответствовал этим требованиям.

Он короткий, его предложения просты и легко читаются, что делает его менее пугающим для подростков, чем такой объемный роман, как «Моби Дик».

За блеском Гэтсби

Если многие из нас не понимают истинного смысла «Гэтсби», сидя на уроках английского языка, то большинство попыток адаптировать этот канонический роман для сцены и экрана также терпят неудачу.

Большинство экранизаций «Гэтсби» – и, по сути, большая часть нашей культуры – больше всего заинтересованы в вечеринках в стиле флапперов: гламур званых вечеров, коктейли, безупречный стиль Гэтсби в его костюмах на заказ и Дейзи, танцующая чарльстон с марсельскими локонами. Мы склонны не замечать того, что происходит с Дейзи и Гэтсби после того, как гламур исчезает, когда они оказываются потрепанными жизнью.

С тех пор как в 2021 году «Гэтсби» перешел в общественное достояние, в Нью-Йорке появилось множество театральных адаптаций. И «Великий Гэтсби», блестящий мюзикл, и «Опыт Гэтсби», иммерсивное представление в стиле Sleep No More, сосредоточены на любовной истории с такой сентиментальностью, что заставляют зрителей сопереживать не только Гэтсби и Дейзи, но и циничным и сомнительным Нику и Джордану. Фильм База Лурманна 2013 года с Леонардо Ди Каприо в главной роли изображает Гэтсби как суматошный и гедонистичный вихрь вечеринок и насилия.

Адаптация Джека Клейтона 1974 года с Робертом Редфордом и Мией Фэрроу в главных ролях была ближе всего к поиску баланса: мрачные серые тона 70-х годов и натуралистичная камера, а также блестящая харизма Редфорда в роли Гэтсби. Однако даже Клейтон не смог избежать сенсационной и чрезмерно символичной концовки истории, которая разрушает все попытки снять ее прямолинейно.

Адаптация «Гэтсби», которая тронула меня больше всего и которая лучше всего доказывает актуальность романа, – это спектакль «Гатц» компании Elevator Repair Service Company, который завершил свой последний нью-йоркский сезон в Public Theater прошлой осенью. Только Гатц, кажется, понимает, почему мы так долго читаем «Гэтсби», или, по крайней мере, лучшую причину, по которой мы продолжаем читать его: потому что это просто очень красивая книга.

«Гатц» лишает «Гэтсби» всего его блеска и гламура. Действие происходит в анонимном офисе 90-х годов с пятнами от сигарет на панелях из искусственного дерева и картонными банковскими ящиками на полу. Один из сотрудников, не сумев заставить свой компьютер загрузиться, натыкается на старый экземпляр «Гэтсби», засунутый в дальний угол стола, и начинает читать.

Оригинал: Vox