«Смерть единорога» — хоррор по мотивам средневекового гобелена (да). Волшебные кони мстят богачам за гибель детеныша
В российский прокат в апреле вышел фильм Алекса Шарфмана «Смерть единорога» (Death of a Unicorn) — комедийный хоррор об отце и дочери, которые сбивают на дороге сказочного коня. Влиятельная семья, на которую работает главный герой, решает обогатиться за счет чудодейственных свойств этого единорога, но богачей выслеживают старшие единороги — и начинают им мстить. Критики невысоко оценили картину, хотя она не лишена особого обаяния. Кинокритик Антон Долин рассказывает подробности.
В российский прокат в апреле вышел фильм Алекса Шарфмана «Смерть единорога» (Death of a Unicorn) — комедийный хоррор об отце и дочери, которые сбивают на дороге сказочного коня. Влиятельная семья, на которую работает главный герой, решает обогатиться за счет чудодейственных свойств этого единорога, но богачей выслеживают старшие единороги — и начинают им мстить. Критики невысоко оценили картину, хотя она не лишена особого обаяния. Кинокритик Антон Долин рассказывает подробности.
Не первый рискованный проект студии А24 (с ее незаурядными коммерческими и премиальными успехами она может позволить себе риски) не оправдал ожиданий продюсеров. «Смерть единорога» дебютанта Алекса Шарфмана не особо понравилась критикам и не стала кассовым хитом — впрочем, учитывая скромный бюджет, и страшным провалом ее не назвать.
Похоже, эта картина обречена на то, чтобы быть вскоре забытой. А жаль: комбинация элементов в «Смерти единорога» делает фильм Шарфмана как минимум столь же редким, как тот мифический зверь, которому он посвящен. Вопиющий анахронизм, этот сказочный хоррор с элементами социальной сатиры напоминает 1990-е, когда законодателями мод были примерно в равной степени Тарантино и Родригес, а дикость и неприрученность режиссерского замысла считались преимуществом.
Заключенная в музыкальные кавычки Cocteau Twins (в начале) и St. Vincent (в финале), готическая притча представляет собой мистическое путешествие двух центральных персонажей — отца и дочери-подростка — в заколдованный лес. Точнее, в природный заповедник, принадлежащий магнату Оделлу Леопольду, на которого и работает неуверенный в себе аккуратист Эллиот (Пол Радд). На неформальное рандеву с боссом, где должна решиться его профессиональная судьба, Эллиот берет с собой угрюмую Ридли (Дженна Ортега), поскольку Леопольды ценят семейственность. Не сплоченные, а скорее разделенные общей трагедией, смертью жены Эллиота и матери Ридли, они смущены компанией друг друга и готовятся к принужденному уик-энду. Однако вскоре им приходится решать проблему более насущную.
Отвлекшись от дороги, Эллиот сбивает крупное животное — а приблизившись к нему, с ужасом обнаруживает, что его жертвой стал единорог. Погрузив издохшую зверюгу в багажник, мужчина и девочка продолжают путь. Оба не догадываются, что незаметно перешли границу и попали из реального пространства на территорию мрачнейшей сказки, живущей по собственным законам.
«Смерть единорога» — оригинальный, сбивающий с толку гибрид. Американский зритель ставит фильму в упрек его контрастность, но есть в несочетаемости элементов и мало на что похожий шарм.
С одной стороны, перед нами фильм ужасов о монстре, принявшем обманчивое обличье волшебного создания из умильных мультфильмов. Надо было читать и рассматривать первоисточники, а не верить слащавой поп-культуре — ничего радужного и девчачьего в единорогах никогда не было!
С другой стороны, сатирическая комедия: Ричард Грант (Оделл Леопольд), Теа Леони (его жена Белинда) и ходящий весь фильм в анекдотических шортах Уилл Поултер (их наркозависимый сын Шепард) воплощают карикатурные типажи тупых капиталистов, сочетающих нарциссизм с умилительной бессердечностью. Мстит им за это сама природа, грозным символом которой и становится убитый единорог.
С третьей стороны, это психологическая драма об отношениях отца и дочери, контрапунктом к которой сделана дисфункциональная семья Леопольдов — отец, мать и великовозрастный избалованный сын.
Эта составляющая фильма — самая шаблонная и слабая, у Шарфмана элементарно нет времени на психологический анализ, и он больше полагается на спецэффекты, чем на живых людей. Тем не менее Дженна Ортега спасает положение. После «Уэнсдей» и «Битлджуса Битлджуса» она вновь идеальна в роли замкнутой одинокой девушки, наладившей контакт с мистическим и потусторонним миром. Это почти уже устойчивое амплуа, на удивление органичное в ее исполнении.
Ужасно хочется обойтись без спойлеров, чтобы зритель пережил не столь уж многочисленные твисты «Смерти единорога» самостоятельно. Однако трудно не отметить самобытное сценарное решение: интрига картины, по сути, в очень вольной и креативной интерпретации серии средневековых гобеленов из коллекции нью-йоркского музея Cloisters (туда незадолго до смерти отвела Эллиота и Ридли ее мама). Как сам этот замечательный музей — явление причудливо американское, своеобразный архитектурный и культурный пазл из разрозненных фрагментов европейского Средневековья, так и фильм Шарфмана, прибегая к старинной сказочной мифологии, комбинирует несхожие компоненты и интонации. Резко перепрыгивая от чисто голливудской сентиментальности к глумливой брутальности, от грубого гротеска к психологическим нюансам, от фантазии к реализму, он напоминает единорога, который возбужденно скачет по богато убранным гостиным особняка Леопольдов, ломая дорогую мебель.
Но именно подобный метод лоскутного одеяла позволяет соединить в одном скромном фильме ультрасовременную экологическую повестку, вкупе с закономерной критикой безграмотной и циничной элиты, с неординарным взглядом на нынешнее время как на новые Темные века. Суеверия и слухи в эту невеселую пору приняли характер эпидемии, а судьбами простых смертных распоряжаются чванливые феодалы XXI века. Даже в сказочных чудовищах они видят лишь охотничьи трофеи, однако, как в рыцарском романе, судьба непременно накажет их за это. Тогда от катастрофы не спасет даже невинная дева с чистым сердцем, перед которой в теории должен склонить буйную голову геральдический рогатый конь.
Еще нечто необъяснимое от А24
Антон Долин
