С какими проблемами столкнется фармацевтический рынок 1 марта

На фармацевтическом рынке произошла настоящая революция в регулировании. Все началось с того, что под председательством народного депутата Юлии Тимошенко была создана временная следственная комиссия (ВСК), которая начала расследовать вопрос цен на лекарственные средства для военнослужащих. Официальных результатов работы этой комиссии в разрезе анализа справедливых цен никто так и не видел, однако начали появляться публичные заявления и обвинения в том, что в Украине якобы цены на лекарственные средства значительно выше, чем в других европейских странах. И хотя такие заявления не были подкреплены никакими аналитическими или маркетинговыми отчетами (а данные украинских агентств указывают на обратное), эту волну о необходимости уменьшения цен на лекарства начали подхватывать и другие политики и чиновники. Начали появляться законодательные инициативы по тотальному регулированию цен на лекарственные средства, развернулись публичные и непубличные дискуссии. "Не впервые это", - скажете вы, и будете правы. Действительно, вопрос цен на лекарства с завидной регулярностью возникает в риторике украинского политикума, особенно в предвыборные периоды. Однако, не каждый раз они превращаются в реальные инициативы по государственному регулированию.Реклама: На этот раз такое регулирование появилось с такой скоростью и в таком виде, что это можно назвать настоящей революцией. 12 февраля 2025 года был принят закон, а вслед за ним появилось решение СНБО утвержденное указом президента, во исполнение которого правительство еще и приняло ряд изменений в подзаконные акты. Анализируя предложенные способы регулирования, можно сделать вывод о тех убеждений, которые легли в основу принятых политических решений. Законодатель уверен в том, что цены на лекарства в Украине являются завышенными и это является результатом некоторых недобросовестных коммерческих практик.Реклама: Среди таких практик, во-первых, были выделены маркетинговые (промоционные, рекламные) услуги, предоставляемые на этом рынке - законодатель решил, что именно из-за предоставления таких услуг происходит завышение цен на лекарственные средства. Должен признать, что определенные злоупотребления с помощью таких услуг со стороны некоторых операторов рынка действительно возможны. Ведь как и в любом ритейле (как в Украине, так и в других европейских странах), существует проблема чрезмерного использования власти покупателя крупными игроками аптечного рынка - на их полки трудно попасть со своей продукцией без дополнительных платежей, которые часто как раз и представляли в виде маркетинговых услуг. Но, во-первых, это проблема "стара как мир" и присуща действительно почти всем сферам ритейла. Во-вторых, путь ее преодоления лежит в области регулирования экономической конкуренции на основе здоровых экономических механизмов, ведь наличие таких "платежей" является сущностью экономической. Поэтому простой нормативный запрет таких услуг на рынке экономические причины их появления не устранит, а значит - такие платежи рискуют вернуться в оборот под другими названиями и форматами. В-третьих, наиболее важное - под полный временный запрет маркетинговых и подобных услуг попадают проекты, которые не имеют никакого отношения к таким платежам или злоупотреблениям. Многие фармацевтические компании проводят важные для украинцев пациентские программы в аптеках по уменьшению цен и облегчению доступа к жизненно необходимым лекарствам именно с помощью маркетинговых услуг. Кроме временного запрета таких услуг отдельная норма принятого закона установила (не временный) запрет на заключение соответствующих договоров услуг с участием посредников - то есть законодатель считает, что соответствующие договоры должны заключаться между фармацевтическими компаниями и аптеками напрямую (без привлечения маркетинговых агентств или дистрибьюторов). Однако надо понимать, что фармацевтические компании во многих случаях не заключают такие договоры напрямую с аптеками часто по объективным причинам. Например, у них может не быть ресурса для администрирования таких проектов для сотен аптек-контрагентов. Таким образом, под риск остановки и исчезновения попадают не только законные бизнес-практики по продвижению и рекламе продукции, но и важные пациентоориентированные программы. Кроме того, законодатель решил, что завышение цен на лекарства происходит с помощью финансовых инструментов - типа кредит-нот, скидок, бонусов и других форм, с помощью которых может происходить "ретроспективная корректировка закупочной цены". Поэтому их тоже временно запретили, а впоследствии урегулируют. Здесь проявилась определенная неосведомленность относительно того, в чем именно может заключаться злоупотребление с такими механизмами. Во-первых, такие инструменты чаще всего являются обычными практиками, направленными на уменьшение цен по цепи поставок (по доведению сниженной цены до конечного потребителя), а во-вторых, они могут использоваться для регулярного финансирования в рамках группы компаний часто неприбыльных дочерних компаний в Украине, без которого они просто не будут существовать. И в таких механизмах нет ничего общего с "выводом незаконной прибыли" или с "завышением цен". Более того, использованная в законодательстве формулировка этой нормы вызывает много вопросов, что такое "обратная корректировка цены", по мнению Антимонопольного комитета, нарушение заключалось как раз в том, что использование соответствующих финансовых инструментов не приводило к уменьшению номинальной цены на товары. Но наибольший риск для рынка и пациентов имеют нормы, устанавливающие тотальное ценовое регулирование на все лекарственные средства, находящиеся в Украине - как за бюджетные средства, так и в аптеках за собственные средства граждан. Государство вводит ограничения торговых наценок на все лекарственные средства, а также реферирование (сравнение) цен на лекарственные средства всех категорий с определенными странами. Во-первых, возникает вопрос, планирует ли государство сравнивать "яблоки с яблоками" и откуда Минздрав планирует брать данные о референтных ценах в других странах на те лекарственные средства, которые не покупаются/компенсируются государством, а находятся в свободном конкурентном обращении на розничном аптечном рынке, ведь в открытом доступе обычно таких данных нет. Без ответов на эти вопросы у рынка появляются опасения, что государство планирует сравнивать цены на продукты, обращающиеся в розничном сегменте, с ценами на те же продукты в государственном сегменте - такие цены могут и должны обоснованно отличаться из-за разницы в объемах, условиях поставки и оплаты, профиля рисков. Приравнивание цен с игнорированием этих факторов может привести к потере компаниями экономического интереса к выпуску/сохранению таких лекарственных средств в обращении в Украине. Отдельное беспокойство вызывает вопрос администрирования со стороны компаний процесса реферирования и декларирования (изменения) цен на сотни или тысячи продуктовых позиций, ведь, согласно нововведениям, это возлагается на соответствующих операторов рынка (производителей/импортеров/владельцев регистраций). Нарушение вышеуказанного принципа определения "справедливой рыночной цены", так же как и введение регулируемых наценок на все лекарственные средства, может привести к потере экономического смысла для многих фармацевтических компаний по управлению соответствующими продуктовыми портфелями в Украине и к финансированию офисов (с зарплатами, налогами и расходами на лицензии и др.). Вывод экономически невыгодных продуктов с рынка Украины, как и полный выход компаний с него, может привести к серьезным последствиям: ограничение физического доступа пациентов к лечению (даже за собственные средства), как следствие - ограничение конкуренции и повышение цен на те продукты, которые останутся на рынке, закрытие офисов (увольнение работников), уменьшение товарооборота, существенное уменьшение торговых и смежных хозяйственных операций. Также не надо забывать, что предоставление компаниями существенных скидок на лекарственные средства в государственных закупках было возможным в том числе из-за того, что соответствующие потери (иногда до 90% от стандартной цены) они могли компенсировать через получение дохода от другой нерегулируемой продукции на рынке. Из-за потери таких возможностей фарма может изменить подходы к ценообразованию в закупках за государственные средства. Ну и наиболее скандальным и дискуссионным был так называемый вопрос "20% в одни руки" - то есть нормы, которой административным образом заставляют фармацевтических производителей и импортеров работать минимум с пятью дистрибьюторами. Во-первых, к появлению такого регулирования законодателя подтолкнула ситуация с монополией, сложившейся на рынке дистрибуции лекарственных средств. Эта монополия образовывалась годами из-за увеличения рыночной власти двух основных фармацевтических дистрибьюторов. Но следует понимать, что эта монополия сложилась естественным путем - через выход с рынка (банкротство) других крупных игроков, инвестиций со стороны монополистов в материально-техническую базу, развитие их коммерческих проектов и контрактов. При этом, здесь так же можно говорить об определенных проявлениях злоупотребления такой монопольной властью как в сторону других дистрибьюторов на рынке, так и в сторону компаний-поставщиков. Факт остается фактом - на сегодня нет на фармацевтическом рынке таких дистрибьюторов, которые в равной степени в соответствии со всеми требованиями законодательства и стандартов качества и управления могли бы обеспечивать логистические дистрибуционные цепи поставок по всей территории Украины - это огромные инвестиции, на которые в условиях войны мало кто способен. А, следовательно, попытки заставить компании диверсифицировать свои дистрибьюторские каналы могут разбиться о физическую невозможность малых дистрибуторов подхватить соответствующие объемы без риска для качества и физической доступности лекарств для конечного потребителя. Во-вторых, законодатель и здесь поспешил с формулировками, ведь некоторые нормы закона содержат противоречия и вызывают недоразумения. С одной стороны, закон устанавливает, что каждый поставщик (производитель/импортер) обязан отпускать свою продукцию на равных условиях любому субъекту хозяйствования, который имеет соответствующую оптовую лицензию (таких сотни). А с другой стороны, сторона устанавливает максимальный уровень объема реализации на уровне 20% (то есть допуская наличие только 5 оптовых контрагентов). При этом не понятно, имеет ли, по мнению инициаторов этих норм, право на существование другие (кроме оптовой лицензии) критерии и требования, которые сейчас используют производители при отборе дистрибьюторов для сотрудничества - часто они являются частью глобальных корпоративных стандартов по качеству, фармаконадзора, антикоррупционного комплаенса, минимизации финансовых рисков. В-третьих, у финансистов и бухгалтеров компаний в результате этих нововведений появится "головная боль" по учету чистого дохода по каждой товарной позиции (следует из норм закона по подсчету соответствующих 20%) и расчету показателей в текущем году - ведь объемы реализации в каждом году отличаются, равно как и перечень продукции и дистрибьюторов, с которыми компании работают. Есть еще надежда, что государственные органы услышат беспокойства, которые возникают у экспертов, и смогут их частично урегулировать на уровне подзаконных актов, которые сейчас разрабатываются. Но учитывая, что большинство запретов начинает действовать уже с 1 марта, у бизнеса почти нет времени подготовиться к их имплементации - даже элементарно остановить определенные активности, учитывая их объем и продолжительность соответствующих операций во времени. Более того, учитывая установленные временные лимиты, возникает сомнение относительно качества дискуссий и обоснований, так же и взвешенности формулировок, которые сейчас нарабатываются для введения в действие новых норм. Нарушение нормального хода публичных консультаций, к сожалению, может привести к критическим последствиям не только как для экономики, так и для населения нашей страны.