От Байдена к Трампу 2.0: двойная выгода или двойная неопределённость для АСЕАН?

АСЕАН, не успев забыть политику Трампа в Юго-Восточной Азии как страшный сон, снова вынуждена искать подход к непредсказуемому президенту США. Стратегия двусторонних контактов, которая ранее была в фаворе у Трампа, может принести не только риски, но и потенциальные возможности для отдельных стран региона.

К хорошему быстро привыкаешь, а потом ещё долго скучаешь по нему, ведь лучше уже может и не быть. Вот так и страны АСЕАН век будут помнить отношение Обамы к объединению, потому что с первым приходом Трампа для Ассоциации начались четыре года шоковой терапии. Она сопровождалась выходом США из Транстихоокеанского партнёрства, отсутствием американского президента практически на всех саммитах АСЕАН – США и ВАС, началом торговой войны с Китаем. И если на американский уход по-английски из ТТП можно было закрыть глаза ввиду получения значительных экономических выгод странами Юго-Восточной Азии от противостояния Пекина и Вашингтона, то игнорирование центральности было пощечиной для Ассоциации.

В 2021 г. Юго-Восточная Азия с нетерпением ожидала смены правящей партии США. Страны региона надеялись, что кандидат от демократов так или иначе будет проводить политику с почерком Обамы и ставить хоть во что-то институциональный каркас АСЕАН, наработанный десятилетиями. Однако Байден оказался не белой, не чёрной, а серой полосой для отношений Вашингтона с Ассоциацией.

Перечитывая главу Байдена

Надежды АСЕАН на изменение вектора политики США при Байдене не оправдались, однако на это были объективные причины. Постпандемийное восстановление экономики, украинский и ближневосточный кризисы, пограничные проблемы с Мексикой – всё это сильно перетягивало на себя внимание администрации президента. К тому же из-за того, что положение Вашингтона в наиболее приоритетном для него Индо-Тихоокеанском регионе, по мнению ближайшего окружения администрации Байдена, было худшим за последнее десятилетие, немалая часть усилий кабинета президента ушла на улучшение основополагающих партнёрств, прежде всего с Японией и Южной Кореей. Взаимодействие с АСЕАН для США отодвинулось на второй план, именно поэтому администрации Байдена необходимо было предпринять хотя бы стабилизационные полумеры относительно объединения и его стран, чтобы удержать статус-кво и не дать Китаю посягнуть на сферу влияния Америки в регионе. Стоит отметить, что команда президента смогла частично справиться с этой задачей, даже преуспев в некоторых аспектах.

Байден, как и Трамп, не отличался хорошей посещаемостью асеаноцентричных институтов, что повлияло на формирование мнения о президенте США как об очередном приверженце двусторонних отношений в обход многосторонним. Несмотря на это, в мае 2022 г. был проведён специальный саммит в Вашингтоне в честь в 45-летия диалога с АСЕАН, где президент в очередной раз попытался откупиться от Ассоциации деньгами, выделив 150 млн долларов на развитие отношений, в том же году отношения АСЕАН – США были возведены в ранг всеобъемлющего стратегического партнёрства на юбилейном саммите в Камбодже.

В двустороннем формате Байден преуспел больше. Во-первых, достижением его администрации определённо можно считать эволюцию отношений с Вьетнамом. Это легко проследить в сравнении, – при Трампе Ханой был «главным абьюзером» из-за крупного профицита торгового баланса с Вашингтоном, а при Байдене «важнейшей мировой державой и лидером региона». Более того, в сентябре 2023 г. США и Вьетнам подписали соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве, что поставило Америку в один ряд с Китаем и Россией. Во-вторых, после шести лет правления Дутерте, отношения США с Филиппинами при Маркосе снова начали расцветать, что вылилось в долгожданное обновление руководящих принципов обороны в мае 2023 г., где Вашингтон уточнил, на каких условиях он гарантирует безопасность Манилы, получив таким образом больший доступ к большему количеству объектов Филиппин для размещения своих военных сил.

Сомнений в том, что Байден мог сделать больше для АСЕАН, нет, тем не менее положительная динамика отношений между АСЕАН и США при демократе – это уже победа для Ассоциации после четырёх лет дискомфорта с Трампом. Стоит отметить, что АСЕАН недополучила внимание от Соединённых Штатов и из-за их отвлечения на модернизацию модели дипломатии «втулки и спиц», распространяющуюся на новую «интегрированную сеть партнёрств» в Индо-Тихоокеанском регионе. Сделано было немало, это и запуск AUKUS в 2021 г., и подписание Индо-Тихоокеанской экономической структуры в 2022 г., куда вошли все страны АСЕАН, кроме Лаоса, Камбоджи и Мьянмы, и создание трёхсторонних партнёрств на базе саммитов США – Япония – Южная Корея в Кэмп-Дэвиде и США – Япония – Филиппины в Токио в 2023 году.

Острожные фанфары для Трампа

Возвращение Трампа является внешним фактором неопределённости для АСЕАН ввиду плачевного опыта взаимодействия ним. Теперь у Ассоциации нет причин питать иллюзии на предмет предсказуемости подхода Трампа к Юго-Восточной Азии, страны АСЕАН осознают, что нужно заранее готовиться к различным сценариям. Дополнительным мини-шоком для объединения стала неспособность новоизбранного министра обороны США Пита Хенгсета назвать хотя бы одну страну АСЕАН, что автоматически поставило под сомнение все обязательства США в отношении государств объединения. В связи с этим главная краткосрочная цель для Ассоциации – обезопасить наиболее уязвимые точки соприкосновения с Вашингтоном и при удобном случае использовать возникающие в связи с этим возможности.

В экономическом плане развитие многих стран АСЕАН находится в частичной зависимости от США, потому что Вашингтон является главным инвестором региона. Политика Трампа в первый срок и его предвыборная кампания были пронизаны стимулированием американских компаний к реинвестированию доходов внутри страны, что создаёт риски в виде сокращения прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Юго-Восточной Азии. Наибольший ущерб от оттока инвестиций Вашингтона может понести Сингапур, потому что из 346 млрд всех ПИИ США в регионе 295 млрд приходится именно на город-государство.

Так что странам АСЕАН стоит задуматься над повышением уровня привлекательности их экономических моделей для увеличения потока инвестиций, учитывая специфику их партнёров, к примеру, по ВРЭП. К счастью для Юго-Восточной Азии, торговая война Пекина и Вашингтона помогает косвенно реализовать эту задачу, азиатские государства сами переносят часть производств из Китая в страны АСЕАН, чтобы перестраховаться. Однако новая фаза торговой войны между США и КНР, сопровождающаяся двусторонними тарифами на импорт в размере 10–15 процентов, а также обещанием Трампа задействовать 60-процентные ограничения на ввоз китайских товаров отразится на экономиках стран Юго-Восточной Азии двояко. С одной стороны, релокация предприятий КНР в регион может продолжиться, но не в былых масштабах, так как под прицелом президента США будет не местонахождение бизнеса, а его «национальность». С другой стороны, введение Трампом 60-процентных тарифов приведёт к тому, что китайские товары хлынут на рынок стран АСЕАН, что только усугубит дефицит торгового баланса объединения с КНР.

Кроме того, на двусторонней основе с США в зоне риска находятся Вьетнам, Таиланд, Малайзия и Индонезия. Ханой, будучи главным экономическим партнёром США в АСЕАН c профицитом торгового баланса 105 млрд долларов может стать жертвой политики Трампа по сокращению дефицита в торговле. Вступление Малайзии и Таиланда в БРИКС в качестве стран-партнёров, а Индонезии как полноценного члена делает эти государства объектом внимания Трампа с учётом особого отношения президента к форуму.  

Затрагивая асеаноцентричные многосторонние форматы диалога, нужно отметить, что они по большей части планомерно игнорируются двумя последними администрациями президентов США, поэтому повышенный интерес Трампа к саммитам АСЕАН и ВАС маловероятен. Институциональная система Юго-Восточной Азии может привлечь Трампа, если докажет свою объективную ценность для США. Однако достичь этого странам Ассоциации можно лишь за счёт частичной потери независимости и репутации, потому что Вашингтон здесь может интересовать лоббирование установления повестки дня на диалоговых площадках для осуществления давления на Китай. Пойти на такое государства АСЕАН определённо не готовы, к тому же в этом нет практического смысла в рамках стратегии балансирования стран Ассоциации между Пекином и Вашингтоном.

У США в ближайшей перспективе вряд ли появится политическая воля к кардинальному изменению подхода к Юго-Восточной Азии. Основным инструментом взаимодействия первой администрации Трампа выступали точечные двусторонние контакты вне многостороннего диалога, и изменять свой подход только из-за того, что АСЕАН это не устраивает, республиканец вряд ли будет. К тому же Ассоциация не способствует тому, чтобы обернуть этот процесс вспять, а, напротив, своими действиями отдаляет себя от США. Вступление части стран АСЕАН в недружественный Вашингтону БРИКС и осуждение действий Израиля в Газе от имени объединения очевидно не подогревает интерес Трампа к АСЕАН и вынуждает его продолжать свою политику «разделяй и властвуй».

Однако такой, на первый взгляд, пессимистичный расклад для объединения, может благоприятно повлиять на двусторонние отношения США с давним региональным союзником – Филиппинами, даже учитывая их номинальное присоединение к осуждению Тель-Авива. В условиях снижения доверия к остальным странам АСЕАН Вашингтону может понадобиться «опорное» государство в Ассоциации, которым, к слову, Манила и сама желает стать. Подготовленная администрацией Байдена почва может этому только благоприятствовать.

Не менее важно, что и так незначительная приоритетность Юго-Восточной Азии для Трампа наверняка ещё больше снизится из-за необходимости выполнения республиканцем своих предвыборных обещаний по Украине и Ближнему Востоку и возникших не так давно щепетильных кейсов с Канадой и Гренландией. Всё это является вопросами стратегической важности для Америки и, вероятнее всего, ими Трамп займётся в первую очередь. Будет ли у него желание и возможность изменить позиционирование США в Юго-Восточной Азии – вопрос открытый.

Автор: Максим Иванов, студент бакалавриата НИУ ВШЭ, факультет мировой экономики и мировой политики, ОП «Международные отношения»