О поисках земного и ложного рая

Мы выбрали фрагмент, рассказывающий о представлениях о земном и ложном рае в фантастической литературе и записках путешественников, включая рассказы о Горном Старце и его крепости.  О поисках земного рая задумывалось большинство путешественников, пусть он, по многим рассказам, и недосягаем для людей. Путевая литература и фантастика идут рука об руку, ведь путешествие обязательно предполагает пребывание в ином месте; иной мир может скрываться за углом или за следующим горным перевалом. Мандевиль (он часто описывает места, в которых сам не бывал, да и места, которых не существует, тоже) отмечает просто: «Я не в состоянии должным образом описать рай, поскольку я не бывал там, и это меня печалит». В литературных описаниях рай иногда оказывался цветущим садом (в библейской и мусульманской традициях), порой помещался на острове (как в легенде о святом Брендане) или на высокой горе (как в описании Эфиопии) с источником, из которого вытекают большие реки. Говорят, что по пути в рай человек, скорее всего, встретится с искушением, поджидающим его в какой-нибудь рощице или зарослях, и ему остается рассчитывать лишь на то, что в дороге надежда и стойкость придадут ему силы и отвагу, чтобы достичь пункта назначения. Некоторые считали, что рай расположен «внизу» мира — ниже Эфиопии, в сторону Антарктиды. Иные же думали, что он на востоке, дальше Катая. От авторов Библии до Христофора Колумба трудно ждать согласия в вопросе о местонахождении земного рая. Так, на картах Беата, очень распространенных в XII–XIII веках в Европе, рай представляет собой огороженное пространство близ Ливанских гор, «вверху» (восток) карты, на краю Азии. На «карте Борджиа», изготовленной в Южной Германии или Богемии около 1430 года, рай — это прекрасный сад на дальнем северо-востоке (верхний левый угол), за Китаем. На венецианской карте Джованни Леардо (1442) земной рай (paradixo teresto) помещен вверху, восточнее Индии, и изображен как великолепный город, внешне очень похожий на саму Венецию. Столь же ярко, как земной рай, описывали его противоположность: ложный рай, под чары которого мог подпасть потерявший бдительность путник. Древнегреческий географ Страбон (63 г. до н. э. — 23 г. н. э.) помещал потерянный или ложный рай в Индии. Он упоминает, что Александру Македонскому рассказывали об этой сокрытой стране удовольствий, прочно связываемой с былыми временами. Там вечно пора сбора урожая, там «одни источники текли водой, другие — молоком, а также медом, иные — вином, а иные — елеем». «Изобилие и роскошь» делает людей ленивыми и нечестивыми, и бог Зевс лишил их этого и «обрек человека на жизнь в труде». Путешественников отчасти утешало, что свойственные такого рода раю наслаждения преходящи и не позволяют избежать бедности и раздоров: да, можно какое-то время погостит в ложном раю, но остаться там навсегда человек не захочет. С XIII века в качестве наиболее популярного ложного рая выступала страна Кокейн (Cockayne, Cockaigne, Cuccagna), расположенная где-то там — на далеких берегах. Труд там запрещен, все вольны заниматься сексом со всеми — было бы желание, ручьи текут дарящими молодость пьянящими напитками. Солнце в стране Кокейн никогда не заходит, а в одежде не заводятся вши. Поросята сами просятся на вертел. В небе летают вкусные пироги. Кровля симпатичной церкви Кокейн крыта не дранкой, а пшеничными пирогами, и человек может отламывать их и есть, есть, есть. Эта страна сказочного изобилия. Существовала она исключительно в стихах — как плод западного воображения, но рассказы о ней были очень популярны в монашеской среде: о стране Кокейн мечтали те, кто не мог покинуть монастырь и путешествовать. Кокейн — пародия на простой и суровый мир средневекового монаха, мир, в котором предписывалось воздержание, чтобы не впасть в смертные грехи чревоугодия и распутства. В фантазиях о стране Кокейн все было вывернуто наизнанку; люди мечтали, что где-то за границей есть место, где все аппетиты будут утолены, даже с избытком; это последнее прибежище, пусть даже и греховное. «Шелковые пути» изобиловали подобными примерами искусственных эдемов. Известнейшим из них был сад наслаждений Хасана ибн Саббаха (ум. 1124) — легендарного Горного Старца, предводителя ассасинов. Исторические ассасины представляли собой мусульманскую секту (исмаилиты-низариты), но в легендах, созданных в последующие столетия, изображались как еретикиотшельники, которые по заданию своего вождя-полубога выполняли разного рода самоубийственные миссии. Марко Поло, ехавший через Персию в Индию, одним из первых европейцев рассказал о «горном старце». Ему доводилось слышать о нем «от многих людей». Поло прибавил исторически достоверную подробность: «горного старца» сверг в 1262 году хан Хулагу (ум. 1265), правитель юго-западной части Монгольской империи, целых три года осаждавший искусственный рай. Считалось, что сад находился в Сирии или Персии и теперь отождествляется с низаритской крепостью Аламут на севере Ирана (разрушена монголами в 1256 году). Секта причастна к гибели халифов, крестоносцев, эмиров и атабеков, а также по меньшей мере к двум покушениям на жизнь Салах ад-Дина, но, кроме того, была еще и очагом учености и духовного совершенствования. Горный Старец и его искусственный рай приобрели устрашающие черты (о чем позаботились путешественники), в результате чего образ исторического Аламута был вытеснен из коллективного сознания. В описаниях сада Старца отразились представления о сказочном изобилии и роскоши: мир изображен как греза, не имеющая ничего общего с реальностью. Немецкий хронист эпохи Крестовых походов Арнольд Любекский (ум. 1212) помещал крепость Старца «в области Дамаска, Антиохии и Алеппо». Здесь Старец «имеет отличные замки, окруженные высокими стенами… В этих замках он воспитывает с малолетства сыновей своих простолюдинов и приказывает обучать их различным языкам: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и еще некоторым другим. Воспитатели внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они обязаны, и словом, и мыслью, безотчетно повиноваться своему повелителю; в этом случае он… доставит им все утехи рая». Согласно Арнольду, искусственный рай был чем-то между тайным военным тренировочным лагерем и университетом, где умы юношей подвергались обработке в соответствии с целями Старца. В саду юношей опьяняли наркотическими веществами (обычно гашишем 1; отсюда название секты — «ассасины», поедатели гашиша). Эти вещества заставляли их впадать в своего рода оцепенение, ведущее к абсолютной покорности. Старец обещал юношам: если те смирятся со смертью, то навечно останутся в раю, в обществе юных дев (которые, даже и совокупляясь с ними, не утрачивали свою невинность), — тем самым формируя привязанность. И каждый юноша приносил Старцу клятву и отныне не боялся смерти — ведь его ждал прекрасный рай. Таким образом, Старец мог подсылать убийц к своим врагам и соперникам. Верные, послушные юноши, отупляемые волшебными зельями, уже не страшившиеся смерти и ждавшие легкой загробной жизни и нескончаемого секса, убивали врагов Старца, грабили их, нередко жертвуя при этом своей жизнью. Мандевиль, чье сочинение относится примерно к 1356 году, описывал «роскошный, хорошо укрепленный замок на горе» с «прекраснейшим садом». Там росли сладчайшие травы и прелестнейшие цветы. Повсюду были «изящные фонтаны и много славных залов и палат, убранных золотом и лазурью». Мандевиль, подчеркивая техническую изобретательность Старца и ту погибель, которой чреваты мнимые наслаждения, уточняет: тот придумал «всевозможные развлечения, зверей и птиц, певших и двигавшихся с помощью заводных механизмов, как если бы они были живыми». По описанию Мандевиля, в саду находились три девы, еще не достигшие пятнадцати лет, и три розовощеких юноши того же возраста. Все они носили золотые одежды, и гостям их представляли в качестве ангелов. Они сидели у трех прелестных фонтанов, к которым вели упрятанные под землю трубы, «так что всякий раз, когда того желал [Горный Старец], из одного фонтана течет вино, из второго — молоко, а из третьего — мед. И назвал он это место раем». История Старца и его искусственного рая иллюстрирует недоверие к цивилизации и указывает на насилие, скрывающееся за обольстительной ширмой, которой и был этот сад наслаждений. Этот сюжет учитывает желание путешественника найти и земной рай, и его поддельные версии. Средневековые путешественники придавали нынешнему или бывшему раю вид примеченных ими в пути благоухающих садов, роскошных беседок, пышных борделей. Фламандский паломник Йост ван Гистеле, попавший в 1481 году в Египет, наблюдал, как богатые купцы развлекаются в загородных домах и павильонах для наслаждений близ Каира. Эти счастливцы проводили время в пирах, среди прекрасных женщин. Ван Гистеле счел это соединением рая земного с раем небесным. Будучи просто путешественником, он смог заглянуть туда, изумиться — и уберечься от чар. А вот Горный Старец по этой части не преуспел. Когда прочие местные правители узнали о его хитростях, они привели к крепости Старца лучников и боевых слонов, убили его самого и разрушили искусственный рай.  Позднейшие путешественники не вполне уверенно указывали, где находилась крепость Старца. На «шелковых путях» они нередко видели интригующие развалины, напоминавшие об утраченном влиянии и могуществе. И некоторые задумывались: а не есть ли наблюдаемые ими руины остатки искусственного рая Старца? Подробнее о книге британского историка-медиевиста Энтони Бейла «Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников» можно узнать на сайте издательства «Альпина нон-фикшн».