Кена Видре встречалась с Ахматовой, дружила с певцами и учеными и оставила яркие воспоминания — но не успела их издать. Это сделала ее дочь

— Каким человеком была ваша мама?

— Мама родилась в Петрограде в 1923 году. Родители, истинные коммунисты, назвали ее Конкордия в честь революционерки Конкордии Самойловой. Мама ненавидела свое имя, называла себя Кена и требовала этого от других.

Она окончила филологический факультет МГУ в 1947 году. После выпуска недолго преподавала литературу в школе украинского села. В 1954-м вышла замуж за моего отца и вернулась обратно в Петербург, а с 1960 года связала свою жизнь с Издательством Академии наук СССР. Была корректором, позже — редактором.

Кена была абсолютной западницей. Например, когда мне исполнилось три года, родители пригласили в гости детей это отпраздновать. И мама дала нам коробку конфет со словами: «Ешьте конфетки, детки, они чешские». Это стало семейным анекдотом.

Родители были светскими людьми, много тусовались. Я была их единственным ребенком. В 1950-60-х годах мы ютились в коммунальной комнате, и наличие ребенка несколько мешало светской активности. Поэтому мама постоянно отправляла меня к бабушке и дедушке в Москву на пару месяцев, а то и полгода. Я обожала маму, даже боготворила ее, и невероятно скучала. Каждый ее приезд был праздником. 

— Почему Кена начала писать?

— Это произошло после смерти отца в 1988 году. Ее жизнь опустела и, чтобы заполнить пустоту, мама начала писать уже в следующем году.

— О чем она писала?

— У мамы была близкая подруга Фрида Абрамовна Вигдорова — журналистка, записавшая  «стенограмму» суда над Бродским. Мама и Фрида познакомились в эвакуации в Ташкенте во время Великой Отечественной войны. Именно про Фриду мама и написала одни из первых мемуаров, которые позже опубликовали в «Звезде».

При этом у Кены постоянно падало зрение, компьютером она не владела, печатать на машинке было лениво, поэтому писала она всё от руки. А мы с дочкой расшифровывали и переводили в «цифру».

«Очень просто было понять Корнея Ивановича Чуковского, который, встретив впервые Фриду в коридоре редакции «Правды», взял ее за подбородок и спросил: «А в каком классе мы учимся?» – «Преподаю в десятом», – ответила она. Корней Иванович отскочил и рассыпался в извинениях. Именно так, по словам Фриды, произошло их знакомство, которое затем переросло в горячую дружбу. Ему суждено было пережить Фриду на несколько лет».

В девяностых мама переболела энцефалитом и уже не могла активно передвигаться, так что большая часть ее жизни протекала дома. Тогда, где-то после 1997 года, она стала очень много писать.