Издание Komi Daily стало одним из первых независимых медиа, которые российские власти объявили «террористами». Интервью с его главой Ланой Пылаевой
В ноябре 2024 года Верховный суд признал «террористической организацией» «Форум свободных государств постРоссии», выступающий за отделение регионов. Позже ФСБ опубликовала список из 172 «структурных подразделений» «Форума». В него попало и независимое региональное медиа Komi Daily. Представители издания позже заявили, что не имеют никакого отношения к «Форуму». «Медуза» узнала у директорки Komi Daily Ланы Пылаевой, почему, по мнению редакции, российские власти приравняли журналистов к террористам и как выживают проекты, рассказывающие о проблемах коренных народов России.
В ноябре 2024 года Верховный суд признал «террористической организацией» «Форум свободных государств постРоссии», выступающий за отделение регионов. Позже ФСБ опубликовала список из 172 «структурных подразделений» «Форума». В него попало и независимое региональное медиа Komi Daily. Представители издания позже заявили, что не имеют никакого отношения к «Форуму». «Медуза» узнала у директорки Komi Daily Ланы Пылаевой, почему, по мнению редакции, российские власти приравняли журналистов к террористам и как выживают проекты, рассказывающие о проблемах коренных народов России.
— Komi Daily стало первым русскоязычным независимым СМИ, которое признали «террористической организацией». Как редакция узнала о том, что издание получило этот статус?
— Мы оказались в списке из 172 организаций, где есть и другие проекты, которые позиционируют себя как СМИ, например «Азиаты России». Поэтому скажем, что мы одни из первых. Это была шокирующая новость. Ее нам прислали наши сторонники из России с сообщением: «Лан, кажется, у нас для тебя плохие новости». Несмотря на шок, мы сразу же начали действовать: связались с правозащитниками, стали думать, как защитить наших сторонников и людей, с которыми мы работали раньше.
— Вы заявляете, что не имеете отношения к «Форуму свободных государств постРоссии». Почему, по вашему мнению, вы попали в список из 172 «подразделений» этой организации?
— Если честно, мы не знаем, как туда попали, почему мы в этом списке. Конечно, есть разные версии. Кто-то говорит, что туда поместили тех, кого этот «Форум» когда-либо упоминал [в своих соцсетях]. Но мы не несем ответственности за то, что нас кто-то упомянул в своем телеграм-канале. Подозреваю, что они [сотрудники ФСБ] взяли всех без разбору. Насколько мне известно из данных «ОВД-Инфо», среди «подразделений» «Форума» оказались организации, которых вообще никогда не существовало. Я также знаю, что в этом списке оказались проекты, которые никогда с «Форумом» ничего общего не имели, в него не вступали и никакие декларации, призывающие к разделению России на самостоятельные государства, не подписывали. Вероятно, что они [силовики] взяли самые заметные движения, которые есть в республиках, и просто добавили всех в список, чтобы пройтись по нам катком, чтобы мы не смогли транслировать независимую, неподцензурную информацию.
Или они хотели максимально затруднить нашу работу и дискредитировать нас в глазах сторонников. Но мы никогда не выступали за идеалы, которые транслирует «Форум постРоссии». У нашей редакции нет позиции по устройству Республики Коми. Мы выступаем за самоопределение, культуру и идентичность, за возможность сохранить коми язык, за возможность быть коми и участвовать в устройстве жизни вокруг себя. Мы хотим быть реальными акторами и субъектами в нашем регионе.
В 2017 году на заседании президентского Совета по межнациональным отношениям Владимир Путин заявил, что навязывать изучение неродного языка и в связи с этим сокращать количество часов для изучения русского недопустимо (к тому моменту изучение коми языка было обязательным во всех школах республики).
После выступления Путина Госдума одобрила поправки к Федеральному закону «Об образовании», фактически запретив обязательное преподавание языков коренных народов в национальных республиках. Эти меры назвали ответом на «тенденции ущемления изучения русского языка в ряде регионов».
Как это должно быть реализовано? Наша редакция обсуждала этот вопрос и пришла к выводу, что жителям Коми следовало бы дать право провести референдум о судьбе региона или предложить что-то еще. Но мы — медиапроект, который передает независимую информацию, хорошую аналитику, рассказывает хорошие истории. Другими словами, цель нашего проекта и цель «Форума постРоссии» абсолютно расходятся.
— Вы обсуждали включение Komi Daily в список «террористических организаций» с другими проектами, получившими такой статус, но не аффилированными с «Форумом свободных государств постРоссии»?
— Да, я общалась с некоторыми организациями из этого списка. Многие из них еще летом были признаны «экстремистскими», они уже пережили этот тяжелый период. Они поддержали нас: говорили, какие они [силовики] козлы. За это я очень благодарна «Свободной Бурятии» и «Новой Тыве». Для нас это правда был очень сложный период. Казалось, что на нас можно повесить все что угодно — только за то, что мы выполняем свою работу. При этом мы никак не можем повлиять на российский суд, ФСБ. Поэтому они могут принимать любые решения. Мне кажется, не стоит искать логику в их действиях. Ее просто нет.
Подробнее о «Форуме свободных государств постРоссии»
— Почему, по вашему мнению, ФСБ обратила внимание на Komi Daily?
— Мы довольно известны, хотя у нас и не так много подписчиков, как, например, у «Медузы». Мы региональный проект о Коми с узкой целевой аудиторией из людей, которые живут в регионе, связывают себя с ним или [идентифицируют себя как] этнические коми.
Вероятно, основная цель товарищей эфэсбэшников — продемонстрировать, как много [в стране] «террористических организаций». Хотя мы просто говорим о коми идентичности. Кажется, что вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами, сотрудники ФСБ проводят очень много времени в интернете и пытаются получить какие-то бонусы для себя за счет таких проектов, как наш, — направленных на развитие гражданского общества. Видимо, это нужно им, чтобы, например, закрыть ипотеку или для чего-то еще.
— Как появилось Komi Daily?
— Мы существуем с 2019 года, с начала больших деколониальных протестов против строительства мусорного полигона в Шиесе. Они очень крепко объединили общество в Архангельской области и, конечно, в Республике Коми. Большую роль в этом сыграла коми идентичность. Мы люди леса, и природа для нас очень важна. Тогда образовалась низовая инициатива, люди выходили протестовать, создали палаточный городок около места, где планировали построить полигон. Как мне кажется, Komi Daily возникло именно как ответ на это. Бывший главный редактор Валера [Ильинов] выходил на те же самые митинги.
О протестах в Шиесе
— Вы пришли в медиа из науки. Как это случилось?
— У меня действительно есть [докторская] степень по физике, я занималась научными исследованиями. Но постепенно, где-то с 2020–2021 года, я начала интересоваться активистскими движениями. На меня повлияли протесты в Беларуси, в которых участвовали мои друзья. Я тоже выходила на акции поддержки белорусов за рубежом.
Потом случилось отравление Навального. Все-таки я физик, занималась теоретической химией. Мне неприятно, что научные разработки из этой отрасли идут на такое. Было очень страшно, что у нас все еще разрабатывают химическое оружие и не стесняются применять его в открытую: это очень отчаянный и грубый шаг против гражданских и демократических свобод.
Я не хотела оставаться в стороне и постепенно начала взаимодействовать [с активистской средой]. Я всегда осознавала свою коми идентичность и к тому моменту уже давно знала про Komi Daily. Так мы начали работать вместе. В конце октября 2024 года у нас произошла смена [состава] редакции, теперь Komi Daily возглавляю я.
— Из-за вашего нового статуса финансовая поддержка со стороны читателей теперь грозит им уголовной ответственностью. Вы планируете перестроить модель финансирования Komi Daily?
— Хороший вопрос, особенно в сегодняшней ситуации. Но мы закрыли возможность для донатов еще в октябре после смены главреда и решения перестроить работу. С тех пор задонатить нам невозможно. Сейчас у нас нет финансирования, внутри команды мы обсудили [и договорились], что готовы развивать проект на волонтерских началах. Мы региональный проект. У нас никогда не было большой помощи со стороны грантодателей или других людей. Но мы благодарны читателям и членам сообщества, которые поддерживали нас. Это действительно очень ценно.
В то же время нам нужно беречь наших сторонников, в том числе тех, кто живет за рубежом. Людей прессуют, например, за донаты ФБК — мы не хотим такого для своих сторонников. Финансовая поддержка со стороны читателей не оправдывает подобные риски.
В любом случае мы планируем продолжать работать и искать финансовую поддержку, например с помощью заявок на журналистские гранты. Посмотрим, что будет.
— В своем посте о признании издания террористическим вы упомянули, что проекты вроде Komi Daily «сыграют ключевую роль в становлении реальной федерации». Что это значит?
— Мне кажется, что для реальной демократической федерации очень важны включенность и субъектность людей, которые понимают, как они могут влиять на события вокруг. Региональные и даже муниципальные проекты, низовые инициативы сыграют в этом ключевую роль. Члены этих проектов могут использовать информационную площадку для рассказа о локальных проблемах местных жителей не через призму Москвы или других больших городов. Они рассказывают, что интересует людей, живущих, например, в Сыктывкаре, Ухте, Усть-Куломском районе.
В регионах важную роль играет возможность получить субъектность, участвовать в жизни [региона], менять жизнь вокруг себя и получать от этого позитивный опыт. Нынешняя ситуация, в которой на посту главы региона оказывается человек, назначенный из Москвы, и говорит, что у нас демократия, просто не работает и никогда не будет работать. Они всегда смотрят в сторону царя. Низовые инициативы, которые хорошо понимают местный контекст, — это то, благодаря чему люди могут подключиться и начать принимать собственные решения. В 80% случаев на жизнь людей влияет именно локальная повестка, а не внешние проблемы.
«Дело Гайзера» — один из самых крупных коррупционных скандалов в Республике Коми
— Многие проекты, идентифицирующие себя как деколониальные, по версии властей, транслируют националистические и сепаратистские идеи. В чем заключается деколониальная повестка Komi Daily?
— Будучи человеком с академическим бэкграундом, начав работать с темой деколонизации, я пошла читать академические статьи и поднимать свою экспертность в этой области. Я узнала, что деколонизация — это процесс обнаружения иерархии и ее разрушения. У нас есть иерархии. Например, русский язык против коми языка, Москва против регионов. В этом контексте мы [в Komi Daily] выступаем за эмансипацию и за права народа коми распоряжаться своей землей. Мы понимаем деколонизацию в этом ключе. Понятно, что московским властям удобно быстренько назвать нас сепаратистами, записать в террористы и запретить нашу работу. Но именно подобные действия и объясняют необходимость нашего проекта. Мы работаем над освещением очень важной темы. В России действительно существует национальный вопрос, о нем нужно говорить, иначе он просто взорвется. Если мы продолжим замалчивать существование иерархий и говорить, что проблемы нет, то другие национальные проекты будут радикализироваться.
Если говорить именно о нас, мы никогда не были русскими. Мы — коми. Мы хотим оставаться коми. Наш проект — о праве говорить на своем языке, изучать его в школах. Наш язык прекрасен.
— Российские власти и Владимир Путин постоянно говорят о борьбе с западным неоколониализмом. Как, по вашему мнению, это уживается с давлением на деколониальные инициативы внутри России?
— Российская борьба с неоколониализмом — абсолютная ложь, которая, как обычно, транслируется из Кремля. Они назвали нашу гражданскую инициативу «террористической» только за то, что мы публично рискнули сказать, что мы коми. При этом на всех международных площадках Россия говорит о том, какая она мультикультурная и какая у нее добрая семья народов. А давайте посмотрим, как, например, российские власти обходятся с протестующими башкирами. Как они уничтожают малочисленные народы Севера, которые живут в отвратительных условиях? Почти все налоги жителей нашего региона словам экс-главы Коми Владимира Уйбы, в 2023 году только 21% (108,2 миллиарда рублей) из собранных налогов поступили в бюджет региона. Оставшиеся 79% (403,7 миллиарда) поступили в федеральный бюджет.">уходят в федеральный бюджет, на развитие республики не остается ничего. С 2018 года коми язык перестал быть обязательным для изучения в наших школах. Скажите, о какой поддержке идет речь?
Речи о деколониализме направлены на внешнюю аудиторию. Коренные народы в России остаются на фестивальном уровне: раз в год нас можно выкатить как забытую пыльную игрушку. Заставить нас спеть народные песни, поводить хоровод, испечь шаньги, а потом забыть до следующего года. То есть коренное население не оказывает реального влияния на жизнь региона и политические решения. А если посмотреть, как сокращается число людей, говорящих на коми, то становится совсем грустно.
Я сейчас нахожусь за рубежом, и, когда я общаюсь с представителями других коренных народов, мне хочется кричать от боли. И то, что Россия продолжает экспортировать нарратив о мультикультурализме, можно назвать только цинизмом и лицемерием. Но, к сожалению, ей верят. Именно поэтому нам как одной из региональных площадок важно продолжать рассказывать о своих проблемах западной аудитории.
Наша главная задача сейчас — выжить. Есть множество примеров нарушения прав коренных народов. Власти строят шахты и добывают полезные ископаемые, но у самого населения нет права решать, хотят ли они видеть эти шахты на своей территории. Это даже не неоколониализм, а обыкновенный московский колониализм.
Можно вернуться к истории о строительстве мусорного полигона. В стране есть Северная железная дорога, по которой власти вывозят полезные ископаемые из Республики Коми в Центральную Россию. Но какая же досада, что обратно вагоны этих поездов идут пустыми! Поэтому они подумали: «А давайте заполним их мусором и будем вывозить наш московский мусор в их тайгу? Смотрите, как хорошо мы придумали!»
Другими словами, мало того, что мы страдаем от экологических последствий добычи полезных ископаемых, так мы еще и должны стать мусоркой для Москвы? Что это, если не колониальная политика? Это ее максимальное проявление, во всей ее низости. Вот как живут коренные народы России на самом деле. Но после того, как мы решили говорить о своих правах, нас назвали террористами.
Что происходило в Коми во время протестов против свалки в Шиесе
Беседовал Тимур Хайрутдинов
