Берлинале-2025. «Ледяная башня» — Марион Котийяр играет Снежную королеву в сумрачной киносказке. Тот случай, когда старомодность фильма — его плюс

На Берлинском кинофестивале прошла премьера фильма французской постановщицы Люсиль Хаджихалилович «Ледяная башня». Это история девочки, которая убегает из дома и начинает жить на съемочной площадке, где ставят «Снежную королеву». Злую волшебницу играет героиня Марион Котийяр, с которой у подростка завязываются странные отношения. Об этой картине подробно рассказывает кинокритик Антон Долин.

Сказки захватили кинематограф по обе стороны Атлантики. Причины могут быть разными — от банального эскапизма до нужды в переосмыслении хрестоматийных сюжетов. Но возможно ли переосмыслить сказку в формате радикального авторского кино, сохранив идеи и образы первоисточника? Люсиль Хаджихалилович дает предельно убедительный ответ на этот вопрос. 

Ясно, что ключевой аспект — выбор сказки для экранизации. «Ледяная башня» основана на «Снежной королеве». Конечно, истории Ганса Христиана Андерсена выходят за границы чистого жанра и вообще литературы для детей. Недаром на родине, в Дании, самым адекватным режиссером для экранизации его жестоких и сентиментальных текстов критики считают Ларса фон Триера. Дочь боснийских эмигрантов, проведшая детство в Марокко, Хаджихалилович тоже близка европейскому провокационному кино, недаром ее партнер по жизни и по бизнесу — такой же космополит, французский аргентинец Гаспар Ноэ. В каком-то смысле «Ледяную башню» они делали вместе — просто потому, что загримированный до неузнаваемости (парик, усы) Ноэ играет постановщика «фильма в фильме», на съемках которого разворачивается интрига. 

Дело происходит в ностальгических аналоговых 1970-х где-то во Французских Альпах. Жанна (Клара Пачини), девочка-тинейджер из приемной семьи, сбегает в канун Рождества из дома. Она находит пристанище в странном здании, которое оказывается съемочным павильоном. Сама того не заметив, Жанна оказывается в эпицентре вольной фантазии по мотивам андерсеновской «Снежной королевы» — сперва за кадром, а потом и в кадре. В ее возбужденном сознании исполнительница главной роли, внушающая всем ужас и почтение красавица-суперзвезда Кристина (Марион Котийяр), до неразличения сливается с холодной царственной правительницей из наизусть выученной сказки. Но и сама Жанна — одна в двух лицах: чтобы ее не выгнали, девочка притворяется явившейся на пробы статисткой, ради чего присваивает чужие документы и имя Бьянка (то есть «Белая»). 

Хаджихалилович видит и показывает искусственный мир кино глазами восхищенного и травмированного подростка, редуцируя общеизвестный сюжет «Снежной королевы» до минимума. Тут нет никакого Кая, из персонажей классического текста остался разве что ворон, а конфликт строится на притяжении-отторжении Королевы и Герды, отчасти смахивающей на Маленькую Разбойницу. Избитый, но неизменно действенный прием — уподобление кинематографического процесса сновидению, чудом позволяющему тебе одновременно быть героем событий и наблюдать за ними со стороны. Кристина с Жанной после съемок очередного дубля зачарованно разглядывают из просмотрового зала своих белоснежных экранных аватаров, будто пытаясь разгадать загадку пока еще не рожденного на свет фильма. 

Кристина всемогуща, богата, уважаема. Жанна обездолена и мало кому интересна. Обе в равной степени страдают от одиночества. Их взаимное притяжение позволяет проиграть разные сценарии: матери и дочери, хозяйки и служанки, звезды и фанатки, — пока героини не решатся приблизиться к запретным ролевым моделям (повторим, действие происходит полвека назад) опытной совратительницы и ее юной пассии. Входят в продуктивный альянс и сказочные архетипы: «Снежная королева» в версии Хаджихалилович соединяется с не менее архетипической и еще более пугающей «Девочкой со спичками». Нелишне вспомнить, что в своем первом киновоплощении у Жана Ренуара героиня этого святочного рассказа была вполне зрелой девушкой и играла ее муза и жена режиссера Катрин Гесслинг. Так что, учитывая экранную предысторию персонажа, режиссерка пренебрегает умильно-мелодраматичным тоном, мягко добавляя к конфликту мотив социального неравенства. 

Хаджихалилович заключает со зрителем рискованное пари — и с какого-то момента оставляет собственно фабульный саспенс. Сновидческие эпизоды, эротические мечты, отснятые сцены и закадровое общение персонажей перемешиваются примерно в равной пропорции, заставляя публику терять координацию, как утрачивает ее в темноте Жанна. К слову, фильм почти лишен сцен, снятых при естественном свете: или слепящие софиты на площадке, или непроницаемая тьма альпийского пейзажа. 

Ставка сделана не на сценарий, не на психологические портреты героинь, находящихся в перманентном развитии и движении, а на гипнотизирующую красоту ослепительно белого безжизненного царства Снежной королевы. Здесь это синоним ушедшей в прошлое магии старого кинематографа, действующего на создателей фильма (а по замыслу, и на зрителей) как сильный наркотик. Недаром среди персонажей фильма есть поставщик стимулирующих веществ для Кристины, ее личный доктор в исполнении недавнего Воланда Августа Диля. 

Поймать публику на крючок и не отпускать до последнего кадра помогают мечтательная камера Джонатана Рикебурга и изысканный звуковой дизайн Кена Ясумото и Этьена Хога, но лучше всех с задачей справляется сама Котийяр.

«Ледяная башня» — редкий случай, когда ей не нужно преображаться для роли, а достаточно, как в старом анекдоте, «ходить туда-сюда», высвобождая по воле режиссерки мощнейшую энергию звездной харизмы — редкого по нашим дням дара завораживать одним присутствием, взглядом, поворотом головы. Это очень несовременно, и именно поэтому так сильно действует. В конце концов, в царстве Снежной королевы вечная мерзлота — время там течет по иным законам.  

Еще одно ледяное царство — от Пон Чжун Хо

• Берлинале-2025. «Микки 17» — долгожданная картина от автора «Паразитов» Пон Чжун Хо Клоны Роберта Паттинсона и гигантские жуки против землян-колонизаторов, возглавляемых пародией на Дональда Трампа

Антон Долин